Девчонки на луне (ЛП)

Он стоял возле края кухонного стола, держась за спинку стула. Накануне вечером сломался кондиционер, и теперь работал только старый оконный вентилятор, загонявший в дом уличную жару и влагу. Стоял сентябрь, но лето не хотело сдаваться.

– Они сами толком не знают.

Я собрала волосы и, скрутив, заколола на макушке. Голова совсем взмокла от пота.

– У него был сердечный приступ, сейчас он в сознании, может говорить.

Кирен сел передо мной на колени и положил руки на мои голые ноги.

– Всё хорошо.

– Утром его повезут на операцию, – мой голос задрожал. – Мне нужно в Баффало. Кит уже там.

– Конечно-конечно, – Кирен встал. – Можешь начать собираться, а я куплю билеты на самолёт.

Я кивнула, продолжая смотреть в одну точку на ровном блестящем столе. Мой отец работал плотником, выполняя частные заказы: книжные полки, шкафы, иногда встроенные столы или лавки. Когда мы ещё жили в Баффало, они с Киреном вместе сделали этот стол. Это заняло у них все выходные, потому что папа не хотел делать его сам, пока Кирен бы просто смотрел. Отец учил его, позволяя Кирену сделать большую часть работы.

– Ты поедешь со мной?

Кирен отодвинул стул и сел.

– Мэг, ну ты же знаешь, что я не могу поехать сегодня. Кто-то из нас должен присутствовать на церемонии вручения VMA, а то все решат, что нам плевать.

– Это MTV, и мне плевать.

Мы в прошлом году ходили на вручение «Video Music Awards», и, пусть мы повеселились, посмотрев спектакль со стриптизом, который устроила полуголая Мадонна со своими танцорами, но я точно спокойно могла бы без него прожить.

Кирен вздохнул.

– Мэг, – он смотрел мне в глаза. – Нам важно, чтобы они крутили наши клипы.

– Тогда пусть Картер с Дэном туда идут.

– Но Картер с Дэном – не Феррисы.

– И я тоже.

Я смотрела на чёрно-белую плитку на полу.

– Ты Феррис, – сказал он, разворачивая к себе моё лицо. – И ты знаешь это. И однажды мы это зарегистрируем.

– К тому же, они сделают посвящение Курту, – его голос смягчился.

Было странно слышать это от него. С того момента, как мы решили, что пойдём на церемонию, никто из нас не заикался об этом. После смерти Курта в апреле Кирен мог месяцами о нём не вспоминать.

– Тем более. Всё будет слишком грустно.

И мне вдруг вспомнился момент с прошлой церемонии, когда после получения награды Курт и другие музыканты «Нирваны» давали перед камерой интервью. На коленях у Курта сидела Фрэнсис Бин и грызла печенье, сжимая крошечными ладошками его бутылку пива. Когда корреспондент ушел, я встретилась с Куртом глазами. Он махнул мне, но я не успела подойти из-за того, что пришёл следующий журналист.

– Хоть кто-то из нас должен прийти, – сказал Кирен, говоря это не столько мне, сколько себе. Я знала, что он любил Курта, но в тот момент я была не уверена: говорил ли он это из-за погибшего друга или из-за камер, которые будут высматривать среди гостей заплаканные лица во время просмотра видео с посвящением. – Но ты не переживай за это. Просто съезди повидать отца.

– А ведь папа любит тебя. Он подарил тебе принтер этикеток.

Вторую фразу я сказала тихо, и всё же, произнесённая вслух, она звучала немного нелепо. Хоть это и была правда.

– Мэг, я тоже люблю твоего отца. И принтер этикеток люблю, – Кирен улыбнулся. – Да посмотри на мой шкаф с пластинками. Теперь там всегда можно быстро найти панк музыку или соул шестидесятых, – он сжал мою руку. – Я приеду сразу, как только смогу.

– Интересно, что Мадонна выкинет на этот раз. Разве может чем-то переплюнуть прошлогоднее шоу?

Кирен широко улыбнулся, обрадовавшись тому, что я снова могла шутить.

– Может, она совсем разденется, – сказал он, продолжая улыбаться. – Обещаю, я закрою глаза, – он встал. – Пойду, куплю тебе билет.

Я понимала, что пора встать и начать собирать вещи, но продолжала сидеть, слушая жужжание вентилятора, а потом голос Кирена, звонившего в авиакомпанию. Он пытался всё сделать правильно, знаю, но сидя там, за кухонным столом, я чувствовала, что что-то шло не так.

Глава 26

Да, долго же мы ехали на поезде! Выйдя из метро, мы оказались под выцветшим небом с разбросанными по его просторам перистыми облаками. Родители Арчера жили рядом с Колумбийским университетом, в котором его отец преподавал экономику. Я хорошо помнила этот район благодаря Луне. Мы даже прошли мимо той столовой, в которой я впервые встретила Джеймса.

Спустя несколько кварталов, Арчер остановился перед высоким серым зданием. Завидев парня, швейцар открыл перед ним стеклянную дверь, обрамленную золотом. За ней неясно просматривалось фойе. Несмотря на жару, на швейцаре был плащ, но он улыбался, отчего в уголках глаз появлялись мелкие морщинки.

– Доброе утро, Арчер, – сказал он и посмотрел на меня.

– Привет, Рафаэль, – Арчер повернулся ко мне. – Это моя подруга Фиби.

– Добрый день, – поздоровалась я.

– Добрый день, Фиби.

Улыбаясь, я прошла через широко открытую для меня дверь, хотя наличие швейцара показалось мне странным. По-моему, я раньше никогда не посещала дома со швейцарами.