Девчонки в погоне за модой

— Неправда! — говорит Магда. — А тебе, Элли, видно, не хватает внимания, вот ты и моришь себя голодом, лишь бы вызвать к себе интерес.

— Ты еще будешь мне разводить психологию! Хватит с меня, что Анна придумывает самые невероятные причины, почему я это делаю. Никак не может понять, что я просто хочу немножко похудеть. И точка. Почему вокруг этого поднимают такой шум?

К моему ужасу, папа тоже вдруг начинает увлекаться психологией. Он покупает книжку в бумажной обложке о проблемах, которые у подростков бывают с едой, и теперь сидит, уткнувшись в нее носом, и мрачнеет, переворачивая одну страницу за другой. Время от времени он тихонько стонет.

Я стараюсь по возможности не обращать внимания, но он подходит ко мне со страдальческим выражением лица.

— Элли, давай поболтаем.

— Ой, папа, пожалуйста, не начинай все сначала! Вот, смотри, я сегодня напилась чая, съела громадную тарелку яичницы с гренками, так что нечего меня грызть.

— Ты съела примерно три ложки. А оба гренка оставила на тарелке.

— Ну, они отмокли — ты же знаешь, я терпеть не могу размокшие гренки.

— У тебя на все готов ответ, да? Именно так и сказано в книжке.

— Ох, папа! Что ты можешь вычитать в дурацкой книжонке?

— Я беспокоюсь, Элли. У тебя действительно проявляются все классические признаки личности, подверженной анорексии. Ты умница, во всем стремишься к совершенству, очень целеустремленная, ты способна самозабвенно врать, ты в детстве перенесла травму… Так рано потеряла мать. — Голос у папы дрожит. Он не может говорить о маме, даже сейчас. И еще что-то его беспокоит.

— Элли, как по-твоему, мы с тобой ладим? — хрипло спрашивает он.

— Нет! Мы постоянно спорим, — отвечаю я.

У него становится беспомощное лицо. Мне делается стыдно.

— Ой, папа, не смотри так! Я же не всерьез. Слушай, все девочки-подростки спорят со своими отцами. Наверное, в основном мы ладим.

— Как по-твоему, я тиран? Ты же так не думаешь, правда? Я хочу сказать, в целом я довольно-таки классный папка, а? Я тобой не так уж командую, правда, Элли? Ради бога, положи свои мелки и посмотри на меня! Я не тиран?

— Послушай себя, пап, — говорю я.

— Ох, ты меня совсем запугала, — говорит папа. Но он еще не закончил. Он прокашливается. — Элли…

— Ну?

— Элли… В книжке сказано, что анорексия может проявиться как ответ на плохое обращение.

— Что?

— Бывает, что ужасные, бессердечные отцы обижают несчастных девочек.

— Ой, папа. Ты совсем не ужасный и не бессердечный! Не барахли!

— Помнишь, когда Моголь только начал ходить, ты однажды его толкнула так, что он упал и стукнулся головой, а я это увидел? Я тебя тогда отшлепал. Ты так плакала, помнишь, а я чувствовал себя ужасно, потому что никогда раньше и пальцем тебя не тронул.

— Пап, это когда было? Сто лет назад! Слушай, если я села на диету, это не имеет никакого отношения к тебе или еще к кому-нибудь.

— Но это не просто диета, Элли. Сколько веса ты потеряла с тех пор, как зациклилась на похудении?

— Я не зациклилась! И вообще, всего-то пару килограммов…

— Я разговаривал с доктором Вентворт…

— Пап! Я же тебе говорила, что не пойду к ней. У меня все в порядке.

— Она спросила, потеряла ли ты десять процентов своего веса, а я и не знаю, — говорит папа.

— А я знаю, — уверенно отвечаю я. — Столько я не потеряла, честное слово, папа.

Какое уж там честное… Я, видно, действительно наконец-то овладела искусством диеты. Я по-прежнему постоянно умираю от голода, и живот все время болит, и без конца приходится бегать в туалет по-маленькому, и когда я быстро встаю или ускоряю шаг, мне становится дурно, и голова почти не перестает болеть, и тошнота, и противный вкус во рту, и волосы как-то обвисли, и прыщи на лице, и на спине тоже, — но зато я худею, а значит, все не зря. Правда? У меня нет анорексии. Я не такая, как Зои.

Интересно, как у нее дела. Можно поспорить, что ее папа тоже ее пилит!

В первый учебный день мне не терпится увидеть Зои. Поправилась она или еще больше похудела?

Многие наши девчонки замечают, что я похудела.

— Ой, Элли, как ты изменилась!

— Юбка на тебе просто болтается!

— Ты что, болела, Элли?

— Что с тобой случилось, Элли?

— Ничего не случилось. Просто я села на диету, только и всего.

— Диета? На Рождество? С ума сошла!

— Уж я-то не сяду на диету, не заманите! Мы ездили в гости к бабушке, она так замечательно печет! О, ее рождественский пирог! А пирожки с мясом, я за один день съела пять штук!

Они треплются о еде, меня это так раздражает! Я открываю парту и начинаю перекладывать учебники, стараясь их не слушать.

Вдруг пронзительный визг, вопли, целый хор, как в опере.

— Магда!

— Посмотрите на Магду!

— Магда, ну и прическа!

Господи, бедная Магда. Неудивительно, что они все с ума посходили. Может быть, новая, остриженная мышка-Магда не сумеет заткнуть им рты. Я выглядываю из-за парты, готовая броситься на защиту Магды.

Вижу Магду.

И издаю тихий писк.

Это не прежняя жизнерадостная блондинка. Но и не тихая, незаметная мышка. Это абсолютно новая, сверкающая, ослепительно алая Магда!