​Девчонки

Люся сделала шаг вперед и, обращаясь к сверкающему на солнце тихому Кортогузу, заговорила:

Ой ты, озеро широкое,
Не плещи своей волной!

А затем продолжила Катюша:

Наше стадо крутобокое
Вышло в плаванье гурьбой.

И… что это? На пустынную гладь озера из-под берегов вдруг выплыли белые и серые утки… И было это так торжественно, так волнующе, что Стружка, которая должна была говорить следующие слова, забыла об этом и все смотрела, смотрела на озеро.

Нюра дернула подружку за рукав, но это не помогло. Тогда Нюра решила сама сказать Стружкины слова, и вот тут получился полный конфуз. Только произнесла она: «По твоим просторам ласковым», как в горле перехватило дыхание, и, закрыв лицо руками, Нюра бросилась с площадки в сарай. Девочки, не сговариваясь, метнулись вслед…

Гости оторопело смотрели на Светлану Ивановну, А та сама готова была убежать. Но справилась с волнением, вышла вперед и до конца прочитала слова песни. Несмотря на то, что с первого ряда на нее в упор целился объектив фотоаппарата.

Глава тридцать первая

Повяли, пожелтели на белых березах листья. Пройдет несколько дней, и не удержатся они на родных ветках даже от легкого ветра. Начнется листопад.

Шустрые стрижи и звонкоголосые иволги умчались в теплые края, собираются в нелегкий путь и другие птицы. Бойкие воробьишки стайками слетаются на тока, куда идут и идут с полей машины с зерном. Храбро мечутся пичуги под ногами людей, лакомятся перед долгой холодной зимой.

Завершается уборка хлеба. Чередой идут по тракту грузовики с зерном — колхозники рассчитываются с государством. А гул комбайнов на полях не умолкает — идет косовица кукурузы.

Завтра — в школу, учиться!

Сегодня Нюра обновила красивую коричневую форму с белым фартуком: ходила в ней на торжественную линейку. И подружки пришли в новых формах. Ох, как смотрели на них девочки не утятницы!

— Шерстяные? — щупали материал и вздыхали:

— А я нынче в старой буду дохаживать.

— И я тоже…

Спрашивали:

— А на будущий год нас примут?

И сообщали:

— Мой отец, знаешь, как кается, что не отпустил меня нынче?

— И моя мамка тоже…

— И моя…

— А моя и не думает! — заявила Сонька Рябова.

— А о тебе и речи нет, — в тон ей ответила Нюра. — Этих-то девочек примут, а ты ведь на тройках еле-еле перебиваешься.

— А я и не заплачу, — усмехнулась Сонька. — На будущий год мне и так новую форму справят, если в восьмой класс в район поеду. А нынче у меня и эта добрая.

У Нюры дыхание от возмущения перехватило:

— Так ты… Так ты думаешь, что мы… за форму работали? — наступала она на Соньку.

— Да ну ее! Не обращай внимания, — подхватила Нюру под руку одна из девочек. — Они и сами не знали, что их премируют, — сердито бросила она в лицо Соньке. — Всем классом тебя воспитываем, воспитываем — ну ничего сделать не можем!

— Все лето лодыря гоняла, по бабушкам ездила да еще задается, — сказал Сенька Болдырев. — Алешке Красноперову за парту с тобой садиться неохота.

— Ну и пусть не садится, — огрызнулась Сонька и отошла в сторону.

Сколько малышей пришло нынче в школу! Вон и Валерка Мокрушин в новой форме. Крепко держится за руку своей бабушки Степановны — вернулась Степановна! Валерка чуть не заревел, когда пришлось отпуститься от нее и встать в строй.

Торжественная линейка проходила на улице, на большой поляне перед школой. Школа сверкала на солнце новым пристроем, чистыми стеклами окон.

На линейке были все учителя, зоотехник Смолин, агроном Красноперов… Только Сергея Семеновича почему-то не оказалось.

Когда наступила тишина, Виктор Николаевич поздравил всех с началом учебного года, пожелал успехов в учебе.

— У меня есть для вас приятная новость, — и нарочно замолчал, чтобы ребята подумали, какая такая новость.

Нюра все перебрала в уме, но не угадала.

— На будущий год наши семиклассники не поедут в район, они будут учиться в своей родной Липовской восьмилетней школе.

Какой шум поднялся на поляне! Даже первоклашки хлопали, радуясь, наверно, что не надо будет уезжать от мамы в незнакомый город.

А уж о семиклассниках и говорить нечего! Сенька от восторга так толкнул Стружку, что та на два шага вылетела из строя.

За линейкой с интересом наблюдали строители. Они заканчивали работу в новом клубе возле школы. Усатый бригадир и его товарищи весело перемигивались с мальчишками-семиклассниками, с которыми очень сдружились в это лето.

Сенька повернулся к Стружке и что-то быстро зашептал. И вдруг они враз вырвались из строя, скрылись за зданием школы.

По рядам прошло волнение, ребята заговорили, учителя нахмурились.

Не успел Виктор Николаевич ничего сказать, как Сенька и Стружка снова появились, неся в руках два букета неровно сорванных белых и розовых астр.

Стружка присоединила свои цветы к Сенькиным, подтолкнула товарища в спину. Тот вдруг застеснялся, оробел, стал неловко, как-то боком, двигаться в сторону бригады строителей. Подошел к усатому, вложил букет в его большую руку.