Дэви. Зеркало для наблюдателей. На запад от Солнца

То был рассвет: видение, встающее из тьмы. Все голоса леса слились в одну мелодию, могучим крещендо встречая новый день. Пол наблюдал, как листва меняет цвета и оттенки — от черного к серому, и затем к дивному красновато-зеленому, в котором зеленого все-таки было больше. Деревья были старыми, кряжистыми, их могучие стволы имели зеленую или пурпурно-коричневую окраску. По мере того, как светлело, стало возможным различить, что являют собой призраки в самых дальних затененных местах. Это оказались деревья с густыми кронами и белыми стволами, напоминающими незабвенные березы Нью-Хемпшира. Под ногами Пол чувствовал слой перегноя, который, возможно, образовывался здесь тысячу лет. Пол нагнулся и поковырял почву ножом. Его действия извлекли на свет белого червяка, который принялся извиваться, словно в предсмертных конвульсиях.

Повсюду в изобилии росли лианы с фиолетовыми и пурпурными листьями. Они карабкались наверх по своим растительным собратьям в жадном стремлении получить побольше солнечных лучей. Пол ощутил в них немую жестокость, всепобеждающую страсть к неограниченному росту. Забавно, что именно их гибкие и прочные плети, похоже, спасли шлюпку, не дав ей разбиться.

За ночь гравитация Люцифера стала привычной. Крепко сбитое тело Пола приняло новые условия и нашло в них источник новых удовольствий, ибо они наконец востребовали те силы, что копились в Поле тридцать семь лет. Тридцать семь лет — и восхитительное ощущение собственной силы и молодости!

Один из тихих, но настойчивых голосов был совсем близко. Пол обошел вокруг шлюпки, где все еще спали Райт и Дороти. Левое крыло, отделившись от корпуса, расщепило соседнее дерево, засыпав все вокруг ветками. Голос исходил от коричневой шишки, которая свисала вниз головой в двадцати футах от земли. Тело существа было не больше, чем у воробья. Крылья были сложены, как у летучей мыши. Под взглядом Пола оно расправило крылья, потрепыхало ими и успокоилось. Голова и уши напоминали мышиные, шея была длинная, с наростом у основания. Горло пульсировало при каждом крике. У ног Пола лежало нечто, похожее на гнездо иволги, прикрепленное к суку, который был отломан от дерева. Из гнезда выпали три малыша. Один не был покалечен, но все три были мертвы — уродливые безволосые создания. «Простите нас… за наше первое деяние на Люцифере». Существо-родитель опять задергало крыльями, когда Пол взял в руки одного из малышей.

Однако пронзительный плач крылатой зверушки над разоренным гнездом не был тем, который они с Дороти слышали в ночи. Тот плач все еще продолжался, когда Пол выскользнул из шлюпки, чтобы встретить рассвет, но к настоящему моменту уже умолк — и Пол не заметил, когда именно. Тот плач был совсем другим и явно очень далеким…

Пол постарался осмотреть мертвых детенышей, как его учил Сирс Олифант. Два были безнадежно искалечены. Пол выкопал ямку в перегное, опустил их туда и засыпал землей, размышляя над человеческими странностями. Что заставило его совершить это действие, которое ничего не значило в глазах безутешного существа, наблюдающего за ним с дерева? Третьего зверька вместе с гнездом Пол отнес ко входу в шлюпку — там было светлее.

Семь пальцев передней конечности с натянутой между ними перепонкой образовывали крыло. Пальцы задних конечностей делились следующим образом: на трех крепилось крыло, четыре оставшихся срослись в крошечную ступню, на которой имелись присоски. Пол покачал на ладони маленькое тельце, вспоминая историю, которую рассказал Райт, когда они еще только садились в шлюпку на корабле. Капитан Дженсен, когда они с Райтом попивали шерри в космопорту в ожидании старта, попытался взглянуть на их предприятие с точки зрения вечности. Он сказал тогда, что ему нравятся философские аспекты конвертора «Арго» — куда его собственное тело отправилось так неожиданно скоро после этого разговора. Спустя одиннадцать лет Райт прокомментировал слова покойного капитана таким образом: «Любая жизнь есть по сути каннибализм, будь она сколь угодно великодушной. Мы и по сей день едим динозавров». Он говорил что-то еще, но Пол не запомнил. Итак, люди одиннадцать лет летели сквозь пространство, прилетели и убили трех детенышей. «Но мы же не замышляли зла…»

Возможно, большая часть человеческих поступков за последние тысячелетия была совершена без злого умысла.

Из шлюпки выбрался Райт. Он скверно отдохнул, и все его тело затекло.

— Доброе утро, док. Позвольте вам представить Enigma Luciferensis.

— Luciferensis — неподходящее определение. Здесь все Luciferensis, включая наших потомков, о которых говорила Дот. Так что тут…

— Мертвый детеныш. Наше падение разрушило гнездо и убило зверьков.

Райт потрогал гнездо.

— Прекрасно сделано. Листья, склеенные специально выделенным веществом.

Он перевел взгляд на Пола и с дотошностью врача поинтересовался:

— Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо.

Вдруг крылатая тень описала круг над головой Пола, спикировала ему на предплечье и неуклюже пробежалась до ладони. Пол ощутил касание присосок на лапках существа. Оно бережно ухватило ртом мертвое тельце и улетело прочь.