Девяносто девять и один

Из глубины дома доносится глухой стук и кашель Ромы. Заслышав его приближающиеся шаги, Муза расправляет плечи и разворачивается к выходу.

— А как же завтрак? — спрашиваю я.

— Я не голодна.

Они с Ромой сталкиваются в дверях и коротко приветствуют друг друга. Рома слегка взъерошен и помят, должно быть только проснулся. Но как только Муза проходит мимо, его заспанные глаза оживляются. Я замечаю его любопытный взгляд, которым он бегло оглядывает уходящую девушку, и тут же говорю:

— Проснулся?

Рома улыбается мне, а потом снова заглядывает в коридор.

— Ты видел? У неё шикарная фигурка!

— Согласен.

— А какие ножки! Она очень красивая! — Рома подходит к кофемашине и берет кружку с готовым чёрным напитком. — Спасибо, друг мой!

— Музе скажи. Это её кофе.

— Упс! — брякает друг и делает глоток. — Кто не успел, тот опоздал. Хотя, я с удовольствием принесу ей свежий в постель.

Рома очень редко позволяет себе подобные высказывания в адрес подружек моей сестры. Все они, хоть и давно уже не маленькие девочки, но всё же, существует некий барьер, который мы не можем позволить себе переступить. И дураку ясно, что стоит связаться с подружкой близкого тебе человека, как тут же на тебя выльется ведро проблем и вопросов: почему не звонишь ей, почему никуда не приглашаешь, что, переспал и больше моя подруга тебе не нужна? Я не хочу портить отношения с Кариной. Несмотря на то, что нас не связывают кровные узы, мы очень близки с ней, хоть этого порой и незаметно окружающим.

— Илья звонил?

— Этот черт разбудил меня час назад, а потом без конца писал смс, информируя о каждой своей гребаной остановке! Сказал, что познакомился с какими-то девчонками в самолете и возможно приедет с ними сюда. Если, конечно, вы с Кариной не против.

— Мне всё равно.

— Я так и не понял, а родители то приедут к пятнице?

— Без понятия. Сегодня позвоню и узнаю.

— Ты чего такой хмурый, как туча? — пихает меня в плечо Рома. — Кофе то пил? Или что покрепче желаешь?

— Не выспался, — вру я, таращась то на друга, то на широкий дверной проем. Муза определенно ждала этого поцелуя, иначе влепила бы мне пощечину, когда я только-только начал приближаться к ней. — Думаю, чем займёмся сегодня вечером.

— Может, в клуб поедем? Девчонки навряд ли согласятся. Мне до сих пор кажется, что вчера мы помешали их разговору по душам. Пусть хоть сегодня наговорятся.

— У них всё утро свободно для этого. Лучше, давай подумаем, что устроим в пятницу?

— Тосты ты себе делал? — спрашивает Рома, вынув из холодильника сливочное масло и банку с джемом. — Не против?

— Их готовила Муза. Ешь, она всё равно не будет.

— Кофе, тосты, — усмехается друг, — и передумала завтракать? Неужто ты опять её довел своими вопросами?

Поцелуем.

Я довел её поцелуем до бешенства.

Глава 6

Мы вновь приехали на тот же пляж. Я лежу на горячем песке и загораю под теплым солнышком, а Карина развалилась на топчане и листает модный журнал. Я чувствую, как капли морской воды, постепенно испаряются и щекочут кожу. Сегодня я таки решилась искупаться в прохладном и бодрящем море.

— Кажется, меня вчера очень хорошо вино зацепило, — тянет Карина и бросает журнал в сторону. — Потом ещё на воздухе свежем погуляли и я вообще без задних ног уснула. А сейчас чувствую себя переваренной пастой.

Я стараюсь не думать о поцелуе уже второй час, но мои попытки подавить эти мысли переживаниями о работе магазина — нелепы и безуспешны. Негодяй. Бесспорно, Максимилиан обладает какой-то чарующей энергетикой… Я и сама не поняла, как оказалась заложницей стойкого запаха горького шоколада и мяты, приправленного глубоким голосом и сладостью итальянского языка. Мне чертовски стыдно перед собой за себя же! С такой легкостью купиться на его пресловутые уловки?!

Какой позор.

— Когда отправимся по магазинам? — спрашивает меня Карина.

— Не знаю, когда скажешь.

— Только не сегодня, окей? Я прям как старая и разлагающаяся медуза! Слушай, — говорит она живее и поднимается на локтях, — а ты правда Максимилиана не помнишь?

— Нет.

— Как такое возможно? Я точно помню, что мы рядом с ним много времени проводили.

— Тебя моя забывчивость задевает так же сильно, как и его?

— Нет, просто… — Карина задумывается, глядя куда-то в сторону. — Странно так. Мне кажется, что я помню каждый свой день, поэтому, наверное, не понимаю, почему так. Хочу тебе сказать, что вчера ты его задела так задела!

— Чем?

— Когда спросила: а ты что, особенный? — смеется Карина. — Ему же это как серпом по яйцам!

— Мнит из себя Аполлона?

— Если и так, то достаточно деликатно. Максимилиан из тех парней, кто напяливает черные очки на глаза, расправляет свои широкие плечи и уверенной походкой идет сквозь толпу истекающих слюной девиц. Он делает вид, что совершенно не замечает, как те готовы разорвать его на кусочки, хотя на самом деле, внутренне торжествует, ведь ему ничего не нужно делать, чтобы одна из них отдалась ему без разговоров. А вообще, он хороший, — хохочет Карина и переворачивается на спину. — Заботливый, внимательный и очень умный, между прочим. А его итальянский до умопомрачения идеален!