Девяносто девять и один

— Нужна помощь? — даю я о себе знать. Захожу на кухню, наслаждаясь эффектом неожиданности на её лице.

— Видимо, так, — нехотя отвечает она.

Становлюсь рядом. Нарочно задеваю плечом её руку и объясняю:

— Поставила кружку вот сюда, потом выдвигаешь эту пластину и выбираешь объем. Если хочешь добавить сливки, тогда нажми вот эту квадратную кнопку после того, как кофе наберется. Если будет мало, нажми ещё раз, но обычно, одного раза достаточно.

После моих манипуляций, кофемашина начинает громко измельчать зерна. Я поворачиваюсь к Музе и с улыбкой говорю:

— Не за что.

Её взгляд распахивается и сверкающие изумруды пробегают по моему лицу. Такое чувство, что меня касается теплое море.

— Спасибо.

— Mi hai incantata, — шепчу я. — Vorrei annegare nei tuoi occhi.

Вместо ожидаемой улыбки её пухлые губки кривятся, и Муза молча поворачивается лицом к гудящей кофемашине.

— Ты ведь не знаешь, что я сказал тебе.

— И что с того?

Я усмехаюсь и поясняю:

— Ты не знаешь, что я сказал, но при этом мои слова тебе не понравились! В чем дело?

— Ни в чем, — пожимает она плечами, игнорируя мое существование. — Просто хочу выпить кофе.

— Я тебя как-то обидел?

— Ещё не хватало.

— Тогда в чем проблема?

— Я тебя впервые вижу, — отвечает Муза, глянув на меня. — Какие могут быть проблемы?

— Ты видишь меня не в первый раз. Просто мне пока непонятно, почему ты не говоришь правду и так враждебно настроена по отношению ко мне.

— Много чести.

Я уже смеюсь.

— Об это и говорю: ты меня недолюбливаешь.

— Мне как-то всё равно на тебя.

— Это и есть неоспоримый признак твоей неприязни! Серьезно, Муза, в чем дело? Если я когда-то обидел тебя, задел или…не знаю, сделал что-то нехорошее, в чем очень сомневаюсь, прости меня, ладно? По правде говоря мне не по себе от того, что мы с тобой не можем найти общий язык, потому что ты затаила какую-то обиду на меня.

Наконец-то, она улыбается. Мне даже дышать легче становится! И вовсе не потому, что я очень обеспокоен её ко мне отношением, что так стремлюсь ей внушить. Просто уж очень это увлекательно — смотреть, как ледяные стены Снежной Королевы ручейками стекают к моим ногам, открывая возможности для более интересных игр.

— Давай, просто оставим всё в прошлом и будем жить сегодняшним днем?

— Послушай, Максимилиан, — усмехается она, опустив голову. Мне нравится, как звучит мое имя в её устах. Очень даже нравится. — Никакого «прошлого» нет. Я не знала тебя, до вчерашнего дня, а если мы и были знакомы, то я не помню, — разводит она руки в стороны. — Не помню тебя и всё! Поэтому, заканчивай с этой чепухой, ясно?

— Или что? — говорю я, приблизившись к ней настолько, что наши тела касаются друг друга. Этого и следовало ожидать: стоит только выбить у неё почву из-под ног, как напускная смелость прячется в углу. Изумруды темнеют на моих глазах, ресницы разгоняют ветер… Девочка очень встревожена близостью моего тела и совершенно не понимает, что делать дальше. Я наклоняюсь к её побледневшему лицу, чувствуя теплый аромат розы на губах, и шепотом говорю — Ti mangerei.

Я чувствую, как её тело вибрирует. Кажется, будто что-то очень маленькое дрожит внутри него, а до меня доходят только слабые волны.

— Что это? — шепотом спрашивает она. Смотрит в мои глаза и боится.

— Хочешь знать, что я только что тебе сказал?

— Да.

— «Я бы тебя съел».

Сладкий запах на её губах пробуждает аппетит и заводит. Наклоняюсь ещё ниже, легонько задев носом уголки полных губ, и слышу, как струйка горячего кофе наполняет кружку. Не будь эта девочка так напряжена, я бы уже давно впился в этот мягкий ротик и завладел ею здесь, на кухне. От нее исходит чертовски опьяняющий аромат, мои руки так и рвутся в бой!

— Ti desidero.

На её щеках загорается румянец. Когда мои пальцы осторожно касаются её руки, она резко и коротко вдыхает ртом плотный воздух между нами, и с возбуждающим ожиданием смотрит на мои губы.

— Думаю, ты знаешь, что это значит.

— Нет, — шепотом говорит она, не шелохнувшись. — Я не знаю.

— И не догадываешься?

«Меньше разговоров, Макс!» — говорю я себе и хватаюсь за её кисть.

Опьяненный желанием, я целую мягкие губы и прижимаю женское тело к себе. Но мое наслаждение длится всего-то несколько секунд, ведь девица напрягается, как струна, а потом вырывает свою руку и влепляет мне не хилую пощечину. В её глазах бушует огонь, заключённый в негодовании и необъяснимом испуге. Я не сделал ей ничего плохо, но глядя в эти растерянные глаза кажется, будто я только что содрал с неё белье!

Муза толкает меня в грудь и замирает на месте. Её реакция обескураживает. Моя щека горит от удара и я так же, как и она, просто стою и не двигаюсь. Я не знаю, о чем эта девушка думает сейчас, что чувствует и чего боится, но мне точно ясно одно: она хотела, чтобы я поцеловал её.

— Всё в порядке? — спрашиваю я осторожно. Не могу подавить улыбку.

— Не делай так больше, — отвечает она после некоторого молчания.

— Ты ведь этого тоже хотела.

— Я ничего не хотела! — восклицает Муза, смерив меня раздраженным взглядом.

— Но твое тело говорит об обратном.

— Не делай этого больше. Никогда!