Девяносто третий год

За дверью дежурил известный Лоран Басс -- сторожевой пес Марата, -рассыльный из дома No 18 по улице Кордельер; именно ему 13 июля, приблизительно через две недели после описанного дня, суждено было оглушить ударом стула девицу, именовавшуюся Шарлотта Корде, которая в этот летний вечер находилась еще в Кане и лишь вынашивала свои замыслы. Тот же Лоран Басс разносил корректурные листы "Друга народа". Нынче вечером, проводив своего хозяина в кафе на Павлинью улицу, он получил строгий приказ охранять двери комнаты, где находились Марат, Дантон и Робеспьер, и не пропускать никого, за исключением некоторых членов Комитета общественного спасения, Коммуны или Епископата.

Робеспьер не желал закрывать дверей от Сен-Жюста, Дантон не желал закрывать дверей от Паша, Марат не желал закрывать дверей от Гусмана.

Совещание началось уже давно. Предметом обсуждения являлись лежавшие на столе бумаги, которые Робеспьер прочитал вслух. Голоса начали звучать громче. В них слышались теперь гневные ноты. Временами какое-нибудь восклицание доносилось даже на улицу. В ту пору все так привыкли слушать речи, произносимые с публичной трибуны, что каждый считал себя вправе прислушиваться к тому, что говорят. Ведь не случайно секретарь суда Фабриций Пари подглядывал в замочную скважину за тем, что делалось в Комитете общественного спасения. Заметим кстати, что это занятие оказалось небесполезным, ибо тот же Пари предупредил Дантона в ночь с 30 на 31 марта 1794 года. Лоран Басс приник ухом к двери комнаты, где сидели Дантон, Марат и Робеспьер. Басс честно служил Марату, но сам принадлежал к членам Епископата.

II

Magna testantur voce per umbras [Громогласно клянутся тенями (лат.)]

Дантон вскочил с места, резко отодвинув стул.

-- Послушайте меня, -- закричал он. -- Важно лишь одно -- Республика в опасности. Перед нами одна задача -- освободить Францию от врага. Для этого все средства хороши. Все, все и все! Когда я сталкиваюсь со смертельной опасностью, я прибегаю к любому средству, когда я боюсь всего, я иду на все. Моя мысль разъярена, как львица. Никаких полумер, революция не белоручка. Немезида не жеманница. Будем сеять спасительный страх. Разве слон смотрит, куда ступает? Раздавим врага.

Робеспьер ответил кротким голосом:

-- И я хочу того же.

И добавил:

-- Только надо узнать, где враг.

-- Он за пределами Франции, и я изгнал его, -- сказал Дантон.

-- Он в пределах Франции, и я слежу за ним, -- сказал Робеспьер.

-- Я и его изгоню, -- воскликнул Дантон.

-- Внутреннего врага не изгонишь.

-- Что же с ним делать?

-- Уничтожить.

-- Согласен, -- сказал Дантон.

И добавил:

-- Повторяю, Робеспьер, враг за пределами страны.

-- Повторяю, Дантон, враг внутри страны.

-- Он на границе, Робеспьер.

-- Он в Вандее, Дантон.

-- Успокойтесь, -- раздался вдруг третий голос, -- враг повсюду, и вы погибли.

Это заговорил Марат.

Робеспьер взглянул на Марата и спокойно добавил:

-- Общие места! Повторяю еще раз. Факты перед вами.

-- Педант, -- проворчал Марат.

Робеспьер положил руку на разбросанные по столу бумаги и продолжал:

-- Я только что прочитал вам депешу, присланную Приером из Марны. Я только что сообщил вам сведения, доставленные Желамбром. Дантон, послушайте меня, война с чужеземными государствами -- ничто, гражданская война -- все. Война с чужеземными государствами -- пустяковая царапина на локте, гражданская война -- язва, разъедающая внутренности. Из всего, что я вам прочел, следует одно: силы Вандеи, до сего дня раздробленные под властью десятка вожаков, сейчас объединяются. Отныне у нее будет единый командир...

-- Единый разбойник, -- буркнул Дантон.

-- Этот человек, -- продолжал Робеспьер, -- высадился второго июня возле Понторсона. Из моих слов вы знаете, каков он. Заметьте, что высадка этого человека совпадает с арестом в Байэ наших представителей: Приера из Кот д'Ор и Ромма. Оба арестованы в один и тот же день -- второго июня. Предательский округ Кальвадос.

-- И перевезли их в Канский замок, -- вставил Дантон.

-- Итак, что же следует из депеши, -- продолжал Робеспьер. -- Лесная война готовится с широким размахом. Одновременно ожидается и высадка англичан. Вандейцы и англичане -- это уже Бретань плюс Британия. Финистерские дикари говорят на одном языке с корнуэльским сбродом. Я вам показывал перехваченное письмо Пюизэ, где черным по белому написано: "Распределите двадцать тысяч человек в красных мундирах среди инсургентов, и завтра подымется сто тысяч человек". Когда крестьянское восстание охватит всю Вандею, состоится высадка англичан. Вот их замысел. А теперь потрудитесь взглянуть на карту.

Водя пальцем по карте, Робеспьер продолжал: