Девяносто третий год (др. перевод)

На другой стороне — Антуан-Луи-Леон-Флорель де Сен-Жюст, бледный, низколобый, с правильным профилем, с печальным выражением лица, молодой человек двадцати трех лет; Мерлен де Тионвилль ^{262}, которого немцы называли «огненным чертом»; другой Мерлен де Дуэ ^{263}, предложивший и проведший закон о подозрительных; Сурбани ^{264}, которого парижская чернь после разрушения Бастилии требовала себе в генералы; бывший священник Лебон ^{265}, променявший кропило на саблю; Билло-Варенн ^{266}, пересоздатель французской магистратуры; Фабр д'Эглантин ^{267}, составивший республиканский календарь; этого человека раз в жизни посетило вдохновение, как оно посетило Руже де Лиля ^{268}, создавшего «Марсельезу». Ни к тому ни к другому больше оно не возвращалось. Манюэль ^{269}, прокурор Коммуны, которому принадлежало выражение: «Мертвый король — это несколько больше, чем сошедший со сцены человек»; Гужон ^{270}, взявший Шпейер и Нейштадт и обративший в бегство прусскую армию; Лакруа, из адвокатов превратившийся в генерала и ставший кавалером ордена Святого Людовика за шесть дней до 10 августа; Фрерон-Терсит, сын Фрерона-Зоила; Рюль ^{271}, впоследствии лишивший себя жизни в тот день, когда пала республика; Фуше ^{272}с лицом трупа и душой дьявола; Камбулас, друг Дюшена; Жаго ^{273}, который в ответ на жалобы арестованных, что их плохо содержат, говорил: «Темница — это каменная одежда»; Жавог ^{274}, перерывший королевские гробницы в Сен-Дени; Осселен, требовавший изгнания всех аристократов, сам скрывший, однако, у себя маркизу Шарри; Бентабаль ^{275}, который, председательствуя на заседаниях, сигналом заставлял трибуны рукоплескать или шикать; журналист Робери ^{276}, муж госпожи Кералио ^{277}, ненавидевший Робеспьера и Марата; Гаран-Кулон, потребовавший, чтобы палата не допустила чтения письма испанского короля, ходатайствовавшего за Людовика XVI; аббат Грегуар, напоминавший епископов первых времен христианства, но впоследствии при Империи превратившийся в графа Грегуара; Амар ^{278}, сказавший: «Вся земля осудила Людовика XVI. К кому же теперь апеллировать? Только к звездам». Руйе ^{279}, который протестовал против того, чтобы во время казни Людовика XVI палили из пушек, доказывая, что из-за королевской головы не следует производить больше шуму, чем из-за головы простого смертного; Шенье ^{280}, брат известного поэта; Водье, клавший перед собой пистолет, когда он всходил на трибуну; Танис, безуспешно хлопотавший о том, чтобы примирить Марата и Робеспьера; Лежандр, мясник по ремеслу; Колло-д'Эрбуа, бывший актер, требовавший смертной казни Робеспьера и перенесения тела Марата в Пантеон; Жениссье ^{281}, требовавший смертной казни для всякого, кто будет носить медаль в память Людовика XVI; учитель Леонард Бурдон ^{282}, моряк Топсан, адвокат Гупильо ^{283}, купец Лоран-Лекуантр ^{284}, врач Дюгем ^{285}, скульптор Сержант ^{286}, живописец Давид, бывший принц Жозеф Эгалите; Лекуант-Пюираво ^{287}, требовавший, чтобы Марат был объявлен сумасшедшим; Робер Лендэ ^{288}, покрывший Францию сетью двадцати одной тысячи революционных комитетов; Томас Пэн ^{289}, американец по происхождению; Анахарсис Клоц, немецкий барон, миллионер и атеист; Ровер ^{290}, отличавшийся своею злостью; Шарлье ^{291}, требовавший, чтобы аристократам говорили вы; Тальен, свирепый автор элегий, один из главных виновников 9 термидора; Камбасерес ^{292}, бьюший прокурор, впоследствии князь; Каррье, прокурор-тигр; Тюрио ^{293}, требовавший открытой подачи голосов членами революционного судилища; Бурдон ^{294}, который донес на Пэна и на которого, в свою очередь, донес Гебер; Файо, требовавший образования в Вандее «армии поджигателей»; Таво ^{295}, тщетно старавшийся примирить «гору» с жирондистами; Верньо, требовавший, чтобы вожаки жирондистов и вожаки «горы» были отправлены в армию простыми солдатами; Ревбель ^{296}, защитник Майнца; Бурбо ^{297}, под которым была убита лошадь при взятии Сомюра; Генберто, делегат при Шербургской армии; Жар-Панвилье, делегат при Ла-Рошельской армии; Лекарпантье ^{298}, делегат при Канкальской эскадре; Робержо ^{299}, попавший в ловушку в Раштадте; Левассер ^{300}, Ревершон ^{301}, Мор ^{302}, Бернар де Сент ^{303}, Шарль Ришар, Лекинио ^{304}и, наконец, Дантон.

В стороне от обоих этих лагерей стоял совершенно особняком Робеспьер, державший, однако, в повиновении и правую и левую стороны.

V