Девяностые приближаются

Вздохнув, Бейбут рассказывает печальную историю. На Новый Год почти все уехали, и Карлыгаш пригласила его к себе на квартиру, где тоже осталась одна. Всё было клёво, но ночью пришёл бывший ухажёр нашей поварихи с друзьями. Слово за слово, и четверо парней прилично побили моего друга, могли и покалечить, но Карлыгаш кричала так громко, что вышли соседи, бухие как водится, и прогнали хулиганов.

— Обещали мне голову оторвать, да я их не боюсь! Пусть приходят. Они меня железяками били, так бы я… — оправдывался Бейбут. — Они, правда, и Карлыгаш угрожали, она тут и ночует поэтому. А давай ей тоже «декамедерон» подарим? Я отдам потом деньги!

— Там другое слово, вроде, было, но дари, конечно, твоё дело, и денег не надо, зачем друзей обижать? — сказал я, наугад вытащив ещё пачку чулок.

— О, спасибо! А эти парни, пусть только придут, — радуется сосед.

— Слушай друг, есть у меня одно правило по жизни. Ничего не ждать, а самому всё брать. Чего мы будем трястись и ждать пока нас подкараулят? Надо найти их и отмудохать самим, желательно без свидетелей, так, что помощь Карлыгаш в поиске отпадает, — твёрдо сказал я.

— А если они в милицию? — спросил, в общем-то, не возражая против такого плана, мой криминальный, в будущем, друг.

— Но ты не заявил же, да и не будем мы их убивать, напугаем только. — Слушай, а что за директор новый у нас, и вахтёр? — спросил я, вспоминая сегодняшнее утро.

— Сан-Саныч заболел, уехал в санаторий, и вообще, увольняется, вместо него гниду взяли какую-то — Константина Михайловича. Он на полставки ещё и воспитатель, — скривился сосед. — А директора нового пока не понять, слушает всех, но себе на уме. Этот… как его… Николай Сергеевич! И фамилия у него такая… нерусская, которые собак едят!

— Ким, я его помню, виделись же в колхозе, — задумываюсь я. — В мафию с нами играли, потом он нам дискотеку разрешил проводить, даже задание такое дал, а не разрешил.

— Вроде да, но Аркашу чуть из школы не выгнал, это… как его… Фарца ты, говорит, а не комсомолец! А чего он фарца? — ну продаёт что лишнее, удивлялся наивный Бейбут.

— Ладно, давай на завтрак, — решаю отложить выяснение обстоятельств я.

— А игра? — напоминает сосед, но я отмахиваюсь, мол, потом.

По пути на завтрак я опять столкнулся с «гнидой», он только что сменился, и встречей со мной был изумлён.

— Ты как тут? Отвечай! — схватил за руку меня вахтёр-воспитатель.

— Нахер пошёл, — шепнул ему доверительно я, вывернув свою кисть в сторону его большого пальца и легко освободившись от захвата.

Я уже понял — дружбы нам не видать, я ему утрешнюю встречу не прощу, да и он не выглядит адекватным. Так что я могу с ним что угодно делать, главное — без свидетелей, по-тихому.

— Мальчишка, стой! — заблажил мордатый, не ожидавший такого четкого и прямого ответа.

Захожу в столовую одним из первых, завтрак у нас с восьми до без пятнадцати девять, а потом — занятия. Костян убежал, наверняка к директору, но у меня с собой козырь из козырей. Берём вместе с Бейбутом завтрак. Эх, как я соскучился по местной еде, вроде, в Венгрии всё богато и необычно, а тут лучше. Молочный суп с лапшой! Булочка с повидлом и маслом, яичко, сваренное вкрутую и белый хлеб. Входящие в столовую приветствуют меня, все без исключения, даже подлец Пашка, комсорг, руку протянул. Пожал. А чего — мне не в падлу, настроение с утра хорошее, хотя щас мне его испортят. Вон Ленка ко мне идёт! А может и не испортит, ведь на ногах у неё чулки! Так-то их не видно, но Карлыгаш сказала чулки — значит не колготки.

— Толя, я так соскучилась! А остальное ты привёз мне? Что я заказывала — жвачку, картинку на стену красивую, духи, газировку чешскую…

— Венгерскую, поправляю её я, — удивляясь, что весь список у меня в наличии, а я ведь его даже не разворачивал! — Всё купил, сверялся трижды со списком. Не знаю только отдавать тебе или нет? Кто там к тебе в окно залазил?

— Сам дурак!

Взметнулась короткая юбочка в горошек, обнажив для всех край чулок. Теперь всем видно — это чулки! Закончился мой эксклюзив. Все эти мысли вылетели из головы через пару секунд — в столовую заглянул новый директор и вахтёр.

— Штыба, срочно ко мне в кабинет, — негромко сказал Ким.

— Позавтракаю и приду, — спокойно сказал я, приступая к чистке яйца.

— Ты что, оглох! — подтявкнул из-за спины директора Костя.

— Я что, потом холодное есть должен? Или вообще не есть? Я спортсмен между прочем, у меня режим питания.

— Ты в первую очередь комсомолец и ученик, и вообще, ты ещё ребенок, по сути, — подставился директор. — И обязан выполнять все мои распоряжения и Константина Михайловича тоже.

— В таком случае, я напишу жалобу в комитет партийного контроля, на ваше самодурство, и не знаю, что вам ваши партийные товарищи скажут на то, что вы детей еды лишаете, — я встал и спокойно отодвинул булочку, нелупленное яичко и чай в сторону Бейбута.

Бейбут, разумеется, ни разу не сомневаясь, стал чистить яйцо, засунув булочку себе в рот. Столовая затихла от такого наезда. Раз этот Ким правильный я буду тоже правильным.