Девиантология: социология преступности, наркотизма, проституции, самоубийств и других "отклонений"

Эти признаки в большей или меньшей степени присущи всем трудовым коллективам. Лишь преступный характер деятельности и коррумпирование у легальных трудовых коллективов проявляются в качестве необязательных (но вполне возможных) признаков. Следует отметить еще одну особенность: преступная организация, как правило, нелегальна в том отношении, что не имеет статуса юридического лица и всех соответствующих легальных атрибутов (лицензии, счета в банке, печати и др.). Однако в последнее время криминальные структуры преодолевают и это «неравенство», создавая легализованные дочерние «предприятия» или же проходя... юридическое оформление как «общественная организация» (например, хорошо известная преступная группировка «Уралмаш» – однофамилец государственного гиганта и футбольной команды).

Что касается «мафии» – это не научный термин. Иногда он употребляется как синоним «преступной организации», иногда – как собственное имя определенных преступных сообществ типа сицилийской мафии.

Организованная преступность в современной России. Преступные организации в России имеют долгую историю – они известны с XV – XVI вв. «Воровские» традиции и воровской сленг («блатная феня») восходят к XVIII в.

После 1917 г. преступные организации в России действовали в виде банд, совершавших вооруженные нападения на граждан и учреждения. С 30-х гг. формируется криминальное сообщество «воров в законе», которое со значительными изменениями (менее строгий воровской «закон», утрата былых позиций вне пенитенциарной «зоны» и др.) существует до сих пор. «Воры в законе» имеют «общак» – общую кассу, в которую отчисляется определенный процент от награбленного. Об этой уникальной форме преступной организации сегодня, пожалуй, известно столько же, сколько о сицилийской мафии*.

*Гуров А., Рябинин В. Исповедь «вора в законе». М., 1995; Дикселиус М., Константинов А. Преступный мир России. СПб., 1995; Подлесских Г., Терешонок А. Воры в законе: бросок к власти. М., 1994; Сидоров А. Великие битвы уголовного мира; История профессиональной преступности Советской России. В 2 кн. Ростов н/Д, 1999; и др.

После смерти И. В. Сталина, на волне хрущевской «оттепели» появляются первые подпольные дельцы – «цеховики» (в легальных и подпольных цехах нелегально изготовлялась продукция для населения – одежда, обувь и др., которыми не могла обеспечить государственная промышленность). Цеховики, как и представители других сфер нелегального в условиях «социализма» бизнеса, представляли теневую экономику, были «теневиками». Особенность российской (вообще советской) теневой экономики состояла в том, что «теневики» производили вполне легальные товары и предоставляли легальные (для нормального общества с нормальной экономикой) услуги (например, обмен валюты).

В 70-80-е гг. идет активный процесс сращивания «цеховиков», теневой экономики и сообщества «воров в законе», а также коррумпированных властных структур – «зонтика». Горбачевская перестройка при всех ее несомненных достоинствах, с ее легализацией частной собственности, частной предпринимательской деятельности позволила владельцам подпольных капиталов, а также партийно-государственной номенклатуре первыми захватить новое экономическое поле. Сплав старых «воров в законе», «теневиков», коррумпированных чиновников и новой генерации криминального мира – «бандитов» или «спортсменов» раздвоился: большая часть ушла со своими капиталами, криминальными и полукриминальными связями и нравами в легальный бизнес, меньшая часть образовала преступные организации с традиционными видами деятельности: продажа наркотиков и оружия, рэкет, контроль над игорным бизнесом и проституцией и т. п. В результате названных процессов современный российский капитализм оказался в значительной степени криминализирован – по «начальному капиталу», методам деятельности, взаимоотношениям участников, «этике» и лексике «братков»*. Представители криминальных структур нередко входят в состав советов директоров предприятий, правлений банков (кстати говоря, наши конфиденты считают, что в банковской сфере контроль криминалитета достигает 90-100%, тогда как в сфере предпринимательства «ограничивается» 60-80%).

* См.: Олейник А. «Бизнес по понятиям»: об институциональной модели российского капитализма // Вопросы экономики. 2001. № 5. С. 4-25.

Бизнес в Санкт-Петербурге и в других регионах России в значительной степени находится под контролем криминальных структур. В Петербурге действует несколько преступных сообществ мафиозного типа (тамбовское, азербайджанское, казанское и др.), десятки преступных объединений (например, комаровское – по трассе Петербург – Выборг – государственная граница) и сотни преступных групп.

Наши респонденты, представители отечественного бизнеса, рассказывали еще в середине 90-х гг.: «100% коммерческих структур подвергаются рэкету... Рэкетиры контролируют все предприятия, кроме оборонного комплекса и некоторых иностранных фирм».