«Девианты»

– Как-то скомкано про Кэпа Грэя, – поморщилась Корикова. – Чувствуется какая-то недоговоренность…

– А что, у тебя остались какие-то вопросы? По-моему, Кузьмин все очень подробно расписал…

– Подробно-то подробно, но…

Алина потерла лоб, пытаясь сопоставить что-то несопоставимое.

– Ян, – наконец, сказала она. – Мне тут рассказали, что якобы ты забрала у Рыковой тот самый системный блок… ну, который сначала был у Серовой. Зачем?

– В те дни у меня словно крыша поехала, – призналась Яна. – Я была просто одержима желанием схватить предателя.

– Но, встретив Кузьмина в «Сетях», разве ты не поняла, что предатель – он?

– Поняла. Но компьютерщик убедил меня просмотреть запись, сделанную камерами видеонаблюдения.

– И ты просмотрела?

– Когда Рыкова отдала мне компьютер, я тут же отвезла его Славику. Он вскрыл корпус, извлек винчестер, но… он оказался безнадежно поврежден. Поэтому, пока я не получила письмо от Кузьмина, я все-таки оставляла один процентик, что это не он. Но когда он сам во всем признался… Расстроилась я сильно, несколько дней рыдала… Потом отошло постепенно. В общем, сейчас мне скорее смешно, чем грустно. Хотя я пока не готова видеть Кузьмина. Опасаюсь за свою реакцию, – и Яна улыбнулась.

Помолчала и добавила:

– А у меня для тебя еще одна новость.

– Да что же сегодня за день такой?! – воскликнула Алина.

– В общем, долго тебе еще в этом кресле сидеть…

– А что такое?

– Из одного декрета в следующий иду, – шепнула Яна. – Да вот, да. Так получилось. Раньше, чем через два года, и не ждите.

– Что ты, Ян! Ты вернешься гораздо быстрее, – затараторила Корикова, прекрасно понимая, что Яблонская в лучшем случае выйдет года через три, а в худшем…

«А для кого худшем-то? – от радости у Алины защемило сердце. – Лично мне грустить не приходится…»

Яблонская поднялась со стула, но уходить не спешила.

– Ах да, совсем забыла, – заговорила она, тыкая пальцев в свежий выпуск «Девиантных». – Ты за заголовками следи. Чтобы не больше пяти слов были! И подзаголовки расставляй через каждые две тысячи знаков текста, а не чаще. Далее. Какие-то новые рубрики у нас стали появляться. Это нарушение. Почаще заглядывай в утвержденный рубрикатор! Опять же, фотографии колхозные. Гоняй Филатова, пусть по три-четыре раза переснимает! Далее…

Корикова перевела взгляд за окно, затем глянула на настенные часы и, наконец, произнесла ледяным тоном:

– Спасибо. Разберемся.

Яна вскинула на нее удивленный взгляд, но Алина опять посмотрела на часы и добавила тем же тоном:

– Извини, больше говорить не могу. График.

– У меня есть еще замечания…

– В другой раз, Ян. Реально некогда, – и Алина поднялась из своего редакторского кресла, недвусмысленно давая понять, что аудиенция закончена.

Яблонская хотела что-то сказать, даже рот открыла, но вдруг махнула рукой и направилась к двери.

– В следующий раз, пожалуйста, звони перед приходом, – напутствовала бывшую начальницу Алина. – Мы тут работаем, вообще-то. У меня каждая минута на учете.

…Яна вышла в коридор и присела на стул. В пакете у нее были два вафельных торта – она планировала угостить журналистов. Но вдруг ей расхотелось идти в коллектив. Кто ее здесь ждет? И будет ли хоть кто-то рад ее приходу? Если уж Корикова, облагодетельствованная Корикова, обдала крещенским холодом…

«Серова никогда бы так со мной не поступила! – подумала Яна, и у нее словно пелена с глаз упала. – Она мне не враг, не враг…»

Яблонская достала из потайного кармашка сумки вчетверо сложенный листок. О его существовании не знал даже Олег. Это была весточка от Серовой, вложенная в тот же конверт, что и письмо Кузьмина. Судя по всему, Светлана сделала это втайне от Антона…

Яблонская развернула листок и перечитала – наверно, в сотый раз – эти несколько строк.