«Девианты»

– Я точно знаю, что 31 октября Кругляков уже был в Турции, – парировал Олег. – Пару часов назад он сообщил это по телефону Инне. Да пусть она сама скажет! Где она, кстати? – он обвел корреспондентскую глазами.

– Да это… я ее в кабинете Яблонской уложил, – зардевшись, сообщил Кузьмин. – Она вдруг плохо себя почувствовала…

В этот момент словно по заказу в дверях появилась заспанная расхристанная Инна.

– Что за базар-вокзал? – зевнула она. – Антош, плесни мне шампусика. Блин, во рту как кошки насрали…

– Ты появилась как раз вовремя! – бросился к ней Кудряшов. – Инн, скажи, что тебе рассказал Кругляков про Турцию? Когда он туда уехал?… Ну, вы все слышали. Кстати, именно благодаря ей мне стало понятно, как проник в здание наш злоумышленник. Мне этот финт с пропусками даже в голову не приходил! Как вдруг Инна подкинула мне плодотворную идею. Помнишь тот вечер, когда ты пришла к нам в редакцию, стянув пропуск у своей подруги, ну, той, которая здесь работала?

– А-а, – засмеялась Инна. – Это было как два пальца обоссать. Верка дерябнула пиваса и задала храпака, я у ней карточку-то и слямзила…

– Милая барышня, нельзя ли умерить свое красноречие? После ваших выражений мне становится больно за молодое поколение и великий могучий русский язык, – проворчала Крикуненко.

Все отвлеклись от Черепа на каких-то полминуты, а когда вспомнили о нем, то увидели, что Петр Данилыч преспокойно вяжет на шею кашне, явно собираясь уходить.

– Стоп, а вы куда? – поинтересовался Кудряшов. – Я ведь еще не все рассказал.

– Вы можете сколько угодно развлекать общество своими побасенками, а с меня хватит, – холодно заметил Черемшанов. – Считаю ниже своего достоинства выслушивать этот ваш бред сивой кобылы. Диву дашься, как в этом мире все встало с ног на голову. Почтенному, серьезному человеку кидают обвинения какие-то сосунки. И что самое удивительное – все молчат, как будто так и надо. А ведь, если на то пошло, у меня есть неопровержимое алиби. В тот вечер у меня в гостях была Яна Яковлевна. Что вы на это скажете, мистер Пинкертон? Или, может, вы будете нас убеждать, что вместо меня Яну Яковлевну принимала говорящая кукла? – и Череп вдруг нервно расхохотался.

– Яна действительно была у вас в гостях, – отвечал Кудряшов. – Но у вас она появилась около семи. И что же? Полина Георгиевна объявила ей, что вы в ванной. Они обе были этим очень удивлены: с чего бы это вам лезть в ванну, когда с минуты на минуту придет гостья? Сначала я не придал этому значения. Мало ли, у кого из нас какие чудачества бывают. Но буквально час назад меня озарило, и все детали сложились в одну картину. Пока Полина Георгиевна была уверена, что муж принимает ванну, тот был далеко от родного дома.

– Ага, он тайно посещал любовницу, – вполголоса пошутил Стражнецкий, а Олег продолжал:

– Убедившись, что Яна покинула редакцию – а для этого он попросил ее позвонить ему перед выходом – Петр Данилыч включил в ванной воду, а сам выскочил из квартиры, сел в машину и покатил в редакцию! Он был уверен на сто процентов, что Полина Георгиевна не заглянет в ванну – так у них было заведено.

– Допустим, допустим, – насмешливо протянул Череп. – Действительно, пришла в голову какая-то блажь: ополоснуться перед визитом Яны Яковлевны. А теперь вижу, боком мне выходит моя чистоплотность. Но ответьте мне, Мегрэ вы наш, как бы я мог обратно попасть в квартиру, если бы действительно покинул ее? Как? Я так понимаю, Поля заперла за Яной Яковлевной дверь. Предупреждаю всех сразу: летать я не умею, равно как и проходить сквозь стены! – и Череп с торжествующим видом уставился на Кудряшова.

– Я долго думал над этим. Догадка озарила меня внезапно, когда сегодня мне позвонила Полина Георгиевна. Она искала вас, чтобы посоветоваться, давать ли каким-то вашим соседям лестницу, которую вы ей купили для работы в саду. Вот оно что! Лестница! Чего проще: сделал свое черное дело, прикатил домой, зашел в собственный сад, приставил к лоджии лестницу и забрался на свой второй этаж. Окно, я так понимаю, было предусмотрительно отперто. А в это время Яна с Полиной Георгиевной распивали чаи в соседнем зале. Пробежать в ванну, наскоро намочить волосы и переодеться в махровый халат было делом двух минут. И вот вы уже приветствуете гостью и извиняетесь за столь долгое отсутствие.

– Офигеть! – не выдержала Корикова. – Я думала, такое только у Донцовой бывает.

– Петр Данилыч, это правда? – тихо сказала Крикуненко, с которой как-то сразу слетел флер напускной аристократичности.

– Да правда, правда, – продолжал Кудряшов. – Янка мне на другой день еще рассказывала, что якобы Петр Данилыч в свое время был многообещающим тенором, как вдруг коварная ангина навсегда лишила его голоса. Что якобы ему оказывал покровительство сам… кто вы думаете? Лепешинский!

– Не несите бреда, – обрубила его Крикуненко. – В культуре вы полный ноль. Нет и не было никакого Лепешинского. Образованные люди преклоняет колени перед гением тенора Сергея Лемешева.