«Девианты»

– Он согласен? – улыбнулась Рыкова.

Алина кивнула головой и громко объявила:

– С понедельника и до возвращения Яны Яковлевны я буду исполнять обязанности главного редактора. Прошу любить и жаловать.

Вопилов в бешенстве бросился вон из комнаты.

Часть третья

На тумбочке лежали два апельсина, киви и лайм. В стакане минералки покачивалась белая пушинка. Светлана уже с полчаса наблюдала за ее передвижениями по водной поверхности. В голове было пусто, как будто кто ластиком затер все переживания, эмоции, мысли.

Где она? Кажется, в больнице. Но почему? Что с ней? Не переменяя позы, парой движений глаз Света оглядела себя и убедилась, что руки-ноги на месте. Она попробовала шевельнуться – тело слушалось с трудом. Но все же она смогла кое-как сесть в постели. Тотчас же в палату вошел доктор.

– Поздравляю, – с улыбкой сказал он. – Выспались, наверно, на год вперед. Почти трое суток!

– Да? – не находя в себе сил удивиться, хрипло выдала Серова.

– Передозировка фенотиазина в ряде случаев дает именно такой эффект, – заговорил эскулап. – Первичные симптомы в виде мидриаза, двигательного возбуждения, реактивного психоза сменились ступором, затем миорелаксацией, после чего вы впали в глубокий медикаментозный сон. Но сейчас все позади. Через неделю будете как новенькая.

– Трое суток? – опять без малейшего выражения спросила Светлана.

– Да, без малого.

– Фено… как?

– Вещество из группы фенотиазинов. И в приличной концентрации. Но на будущее советую не снимать стресс подобным способом. Тем более, в сочетании с алкоголем! Последствия могут быть куда более драматичными.

– Я не снимала.

– Возможно. Но пока все данные говорят в пользу именно этой версии. Лаборатория обнаружила фенотиазин в жидкости, представленной на анализ. Я не решаюсь спросить… Это, случайно, не была попытка суицида? У меня есть отличный психотерапевт…

– Нет, – вяло ответила Светлана и медленно перевела взгляд на лайм.

– Это вам коллеги принесли, – продолжил доктор. – Еще денек побудете в палате интенсивной терапии, и переведем вас в отделение. Там и посетителей сможете принимать.

Серова смотрела на зеленый бочок лайма. Кажется, она знает, каков он на вкус. Горьковато-кислый, но не совсем как лимон. Зато цвет мякоти такой же в точности. Да-да, она видела: долька висит на бортике стаканчика. Пластикового стаканчика с коктейлем. А рядом стоят другие стаканчики. Но на них уже другие дольки. Апельсиновые.

«Так вот как все это было! – мысли в голове Серовой несколько убыстрили свой ход. – Был тост за отъезд Яны. Мы выпили водки. А потом кто-то сказал: давайте делать коктейли. И вот несут пластиковые стаканчики. Они украшены дольками цитрусовых. У кого-то апельсином, а у меня – лаймом. Потом приносят еще стаканчик с лаймом…»

На следующий день, как и обещал доктор, Серову перевели в общую палату. Ее соседками оказались молодая женщина с порочными глазами, которая в отместку изменщику-сожителю хлебнула «Туалетного утенка», и синюжного вида тетка лет сорока, злоупотребившая настойкой боярышника. Молодуха уже пришла в себя, и сиплым шепотом с надрывом пересказывала перипетии своей драмы. Серова ее почти не слушала. Думала о своем. А еще спустя день к ней пожаловала Корикова.

– Фенотиазин, мне сказали? Ужас какой, – участливо заговорила она. – Давай я тебе лайм нарежу. Не надо? Но почему? Ну как хочешь… И откуда только этот фенотиазин взялся?

– Не знаю, Алин, – Серова все еще была заторможена, и говорила заметно медленнее, чем обычно. – Что там в редакции? Владу тяжело?

– Влад ушел на больничный, – Алина постаралась произнести эту фразу спокойно. – Представляешь, ангина в начале мая!

– И как же?

– А вот так. Я исполняю обязанности. Пришлось… Тяжело, конечно, безумно.

– А народ как?

– Кто как. Одни стараются помочь, другие, наоборот, всю свою дурь разом решили выказать. Анжелика Серафимовна, например, уже третий день на работу к часу приходит, а в четыре ее уже нет. Ни строчки не сдала. Я пока Карману не жалуюсь, но…

– Поговори с ней, попроси по-человечески поддержки. Попробуй договориться.

– Да разве с ней договоришься… Зато Антон, лапочка, так мне помогает! Взялся новостные ленты отслеживать, телек мониторит. Зинка активизировалась. На женихов забила, работает как не в себе. Ну, Ростунов, конечно, ворчит. Говорит, что я выскочка, сама себя провозгласила и.о. А что я могла? Когда тебя увезли, Влад психанул и отказался исполнять обязанности главреда. Потребовал отозвать Яну или Олега из отпуска. А мне их так жалко стало. Пашут люди целый год без продыху, а им даже в отпуск по-человечески не дадут сходить. Ну и позвонила Карману… Считаешь, не надо было так делать?

– Все правильно, Алин. Ты сейчас, главное, в мелочах не увязни. Когда такой большой объем работы, за деталями не уследишь. Да их никто и не заметит. А вот если выход номера сорвешь, это тебе сразу большой минус будет.