Девианты

Вонь была отвратительной. Изо всех сил старалась не вдыхать и не выдыхать без рвотных позывов. Ожидая, что в центре будет гораздо хуже, с удивлением обнаружила, что там практически ничего нет, что, как вскоре убедилась, было сделано намеренно, дабы привлечь внимание к трем телам, распростертым вокруг покрытого грязью фонтана.

Остановившись, Ромеро кивнул, будто подтверждая что-то.

В полном замешательстве, я оглядела двух мужчин и женщину. От каждой группы было три человека.

— Помнишь ту вывеску, у которой произнес речь? — спросил Ромеро, не дожидаясь моего ответа. — Я повесил отверженного, аколита, и прикончил одного из посланников Девида. Вот их ответ. Когда заявил, что они либо со мной, либо против меня, некоторые принялись натравливать своих людей на нас. В результате моей чрезмерной снисходительности на обеденном столе завелись чертовы тараканы. Сейчас каждого, скомпрометировавшего себя человека, заменяю кем-то, кто доказал собственную компетентность. Знаешь ли ты, как ценно иметь людей, готовых рассказать все о другой группе? У меня везде свои глаза и уши.

Оглянувшись на мужчину, встретилась с ним взглядом. Он скрывал от меня всякое дерьмо и одновременно пускал внутрь. В отношениях с этим человеком не существовало ничего простого и незамысловатого.

— Какое поощрение вы даете этим людям? И откуда известно, что их не вербуют? — спросила я.

Гримм подхватил инициативу и пояснил:

— Ему нет необходимости поощрять их. Они все сами делают. Никто из них не знает о преимуществах, пока не окажется в деле. Как Ром и говорил, мы не допускаем, чтобы кто-то решил, будто может стать Дикарем. У нас есть… в общем, у них нет званий. Скажем так, есть руководители групп, следящие за всеми и проверяющие, соответствуют ли люди требованиям. Даже не спрашивай, что это значит. Это те, кто работает долгое время.

— Получается, они делают все просто так? — вскочив, спросила Арлен, заработав вздох от Ромеро.

— Обитая в бесконечном аду, твоей заднице лучше быть повежливее с дьяволом и его сторонниками, — заявил Гримм. — Все те люди на инициации Кали, пошли бы за ним куда угодно. Уж лучше верить во что-то, чем вообще ни во что, а когда являешься таким ненормальным ублюдком, как мы, приятно знать, что не одинок.

Уф-ф, инициация. Я даже не знала, что это происходило. Когда на тебя льется козлиная кровь, а толпа людей в масках возвышается, исполняя сатанинские песнопения, разум настолько занят размышлениями о том, что за хрень творится, что не в состоянии прерваться и оценить окружающих.

Однако там было не менее сотни человек, а у них были друзья и семьи, у их друзей… ровно то же самое. Цепь всегда оставалась бесконечной.

— Именно это они и проделывают с нашими людьми… используют для передачи сообщений, — я оглядела три трупа, тщательно осматривая каждый из них.

Представитель был раздет, такую практику Девид ввел, когда хотел кого-то посрамить и убить, или же объявить о выдворении из Ордена. Мужчина был обнажен, перевернутый крест вырезан прямо на торсе так глубоко, что кишки вываливались наружу.

Мне было видно, как на нем извивались личинки, а мухи копошились в останках, влетая и вылетая оттуда, где когда-то были уши.

У женщины возле него отсутствовала нижняя челюсть и язык.

Под потрескавшейся маской аколита виднелись две пустые глазницы. Сидевшие на плечах вороны выщипывали то, что осталось; клювы испачканы кровью и ошметками плоти от пиршества на троих.

— Неслышащим зла — отрезают уши. Невидящим зла — вырезают глаза. Незлословящим — отсекают языки. Как правило, еще оставляют пару фраз о грехах и Сатане. Полагаю, просто не хватило места, — размышлял Гримм. — Некоторые попросту не умеют проигрывать.

До меня не сразу дошло, что он имел в виду, пока Ромеро не дал по газам и не рванул с места. Тот же самый флаг, который видела на светофоре, висел на стене здания.

— Это значит, что мы победили, — подчеркнул Ромеро.

Уж если так выглядела победа, тоя чертовски не хотела бы оказаться в проигравшей команде.

Глава 24

Ромеро

Я натворил и впредь буду совершать массу разного дерьма в жизни. Кали — единственное, что сделал правильно.

Время от времени, поглядывал на нее, наблюдая, как поднимается и опускается грудь, пока она крепко спала и сжимала в ладошке пачку арахиса. Девушка была такой неподражаемо человечной, и в какой-то степени это передавалось мне. Немного, но тем не менее.

Я воспринимал ее так же, как и вначале, но с чуть большим энтузиазмом. Она напоминала мне львицу, ошеломляющую и свирепую, ставшую, бл*ть, лидером прайда. Выглядя как богиня, являлась порочной королевой. Девочка оказалась матерью моего ребенка.

Существовало множество красивых фраз, которые мог бы придумать для нее, но знал по опыту, что слова зачастую оказывались пустыми. Как только все закончится, планировал продемонстрировать ей все то дерьмо, которое не получалось высказать.