Девианты

— Воевать? Что вы, Яна Яковлевна. Я работать хочу, а не воевать. Жаль только, что вы у себя в редакции талантов не видите, а каких-то левых варягов привечаете и восхваляете не по заслугам. Откройте уже глаза-то!

— Я знаю, что мне делать! Выискался мне тоже профсоюзный лидер! Разговор окончен, ступайте на рабочее место.

Кузьмин вышел из кабинета, но через пару секунд снова открыл дверь.

— Ну, еще что-то вспомнил? — пренебрежительно бросила ему Яблонская.

— Вспомнил-вспомнил. И вы тоже очень скоро вспомните наш сегодняшний разговор, и поймете, как я был прав. Но сейчас вы упоены властью, мните себя непогрешимой, а людей считаете мусором. Если срочно не пересмотрите взглядов на жизнь — ждите больших неприятностей.

— Я не поняла, ты мне угрожаешь что ли? — голос Яны слегка дрогнул.

— Предупреждаю.

— Знаете что, Антон? Идите проповедовать в корреспондентскую. Там вы, кажется, смогли создать себе имидж борца за права униженных и оскорбленных. Но я-то вижу куда глубже, кто вы есть на самом деле.

— Но не глубже, чем я вас, — и Кузьмин закрыл дверь.

* * *

Утро среды — а в этот день у «Девиантных» выходила толстушка — началось со скандала. По дороге в редакцию Кузьмин купил «Эмские», с первой полосы которых на него глянуло лицо хулиганистого препода. Антон быстро пробежал глазами материал, под которым стояла неизвестная фамилия. Но каково было удивление Кузьмина, когда, пролистав свежий выпуск родной газеты, он опять не нашел в ней своего расследования! Антон в ярости залепил кулаком в стену.

— Мой юный друг, вы никак кашки борзянки объелись? — не преминула поддеть его Крикуненко. — Или озверинчику с утра хватанули сверх предписанной дозы?

Но Кузьмин не удостоил ее ответом и, размахивая газетой, направился к Серовой.

— Свет, как это понимать? Почему мой текст сегодня опять не вышел?

— Вопрос не ко мне, — Светлана была лаконична, как всегда.

— Скажи честно, я правда написал дерьмовый текст?

— Нет, Антон, ты написал очень хороший текст, — отчеканила Серова, глядя ему в глаза.

— А ты пыталась как-то донести это до Яблонской? — Кузьмин спрашивал прямо, и Светлана уже не могла соблюсти нейтралитет по отношению к начальнице:

— Ну да, я еще в понедельник вечером сказала Яне Яковлевне, что это готовая первая полоса. Но она сочла, что афера с бабушкой получит отклик у большего числа читателей.

— Ну ладно, хрен с вашей бабушкой. Но сегодня-то мой препод почему не вышел? Сегодня-то какой офигенный эксклюзив у нас? Эмские школьники готовятся к ЕГЭ? Ну и пусть готовятся! Да этот ЕГЭ всем по барабану, кроме горстки выпускников и их родителей. Так нет же, мы его на первую тащим!

— Что за шум, а драки нет? — в корреспондентскую поздороваться с коллективом зашла Яблонская. — Антон, вы, кажется, опять права качаете? Да уймитесь уже и возьмитесь за дело!

— За дело? А я, по-вашему, хреном груши околачиваю, Яна Яковлевна? — взбеленился Кузьмин. — Я хочу знать, чем вас не устроил мой текст, и почему вы довели до того, что он утратил всякую актуальность!

— Не обязана перед вами отчитываться! — запальчиво ответила Яна. — Вы мне не совет директоров. А ваш текст — эка невидаль! Такой мелочевки вы еще сколько угодно накропаете.

— Мелочевки? Накропаю? Да вы знаете ли, сколько труда я вложил в эту статью! Сколько раз меня послали, прежде чем я раздобыл телефон препода? Сколько раз я перезванивал в деканат, требуя комментарий? А как я бегал вылавливать после пар этого студента и схватил его буквально на подножке маршрутки? Целый день на это ушел — и все впустую!

— В кои-то веки вы немного потрудились, так теперь целый год будете доставать редакторат со своим текстом! И вообще, вы напрочь забыли о субординации. И если за вчерашнюю выходку я еще могла вас простить, то после сегодняшней сцены я буду писать докладную на имя гендиректора! — и Яблонская хлопнула дверью корреспондентской.

— Нет, коллеги, вы мне ответьте, пожалуйста: и это вы считаете конструктивным диалогом? Я задаю своему главному редактору прямые вопросы по существу, а в ответ слышу одни оскорбления, — продолжил возмущаться Антон. — Так мы никогда не научимся создавать продукт, который устроит Яблонскую. Так у нас и будет: поди туда не знаю куда, принеси то не знаю что. А почему у нас все так? Да потому, что Яна Яковлевна и сама не знает, чего хочет!

— Антон, выпей валерьянки, — Корикова протянула ему пузырек с маленькими желтыми таблетками. — Ты в последние дни такой нервный…

— Да накипело, Алин, — Кузьмин поспешил воспользоваться любезностью Кориковой. — Годами копилось и вот прорвалось… Свет, я прямо поражаюсь, как ты с ней умудрилась сработаться?

— Как? — подняла глаза Серова. — Довольно просто. Предпочитаю не биться головой об стену, как ты только что продемонстрировал. Уверяю тебя, ты мог бы сказать ей все то же, только найти для этого другие слова и интонации. И тогда решение было бы в твою пользу.