Девять дней Дюнкерка

Английские текстильные фирмы были чрезвычайно заинтересованы в уничтожении германской конкуренции и в присвоении германских производственных секретов. Они пользовались всеми доступными им средствами для того, чтобы добиться этих целей. По их указаниям военная администрация, помимо кражи технических секретов, конфисковала большую часть продукции текстильных фирм в Западной Германии и отправила ее в Англию. Руководитель акционерного общества «Дейче Зейденвебер» в Крефельде, которого я посетил в его служебном помещении, совершенно откровенно заявил мне:

– Ваши соотечественники говорят, что они не требуют репараций, но они крадут наши мысли, наши профессиональные секреты, чтобы избавиться от конкуренции Германии.

То же самое говорили мне служащие текстильных фирм в Вуппертале и Кельне.

Особенно интересовала британские власти шелковая промышленность. В 1946 году, по заявлениям служащих экономического управления британской военной администрации, свыше 50 процентов всей текущей продукции германской шелковой промышленности вывозилось в Англию. Другим способом извлечения прибыли из немецкой текстильной промышленности являлось использование квалифицированного труда немецких текстильщиков. Обычно из Англии непрерывно прибывали в Гамбург огромные партии хлопка для переработки на немецких текстильных фабриках.

Продукция других заводов в британской зоне оккупации также изымалась и отправлялась в Англию. Так, например, большая часть продукции оптических заводов британской зоны также стала добычей крупных английских фирм. Мне приходилось часто посещать химические заводы, где изготовлялись различные материалы для фотографирования; я доставал там эти материалы для солдатских фотокружков. В связи с этим я несколько раз посетил крупнейший химический завод «И. Г. Фарбен» в Леверкузене близ Кельна. Во время первого посещения мне сразу же бросилось в глаза, что этот большой завод, днем и ночью работавший на гитлеровскую военную машину, почти не был разрушен бомбардировками.

Однажды я разговорился с начальником цеха фотоматериалов. Он рассказал мне, что лишь за небольшой срок – шесть месяцев – с этого завода было отправлено в Англию химических товаров на сумму в 900 тысяч долларов. При этом большая часть продукции изымалась фактически безвозмездно.

Автомобильный завод «Фольксваген» в Фаллерслебене, на котором было занято около 10 тысяч рабочих, полностью отправлял свою продукцию на английский рынок. Другой автомобильный завод, «Ганомаг», работал исключительно по заказам британской военной администрации. Предприятия металлообрабатывающих фирм в Липпштадте вынуждены были поставлять всю свою продукцию английским властям. В частности, 80 процентов продукции этих фирм реквизировалось без оплаты. Директор одного из заводов жаловался мне, что немецкие рабочие вынуждены голодать, так как остававшихся 20 процентов продукции недостаточно для выплаты им заработной платы.

Летом 1947 года я по своим служебным делам должен был поехать в Гамбург. Здесь я имел возможность лично наблюдать за отправкой промышленной продукции и сырья из нашей зоны. Большое число докеров было занято погрузкой на суда бесчисленных ящиков и корзин, в которые были упакованы товары немецких заводов. Другие суда нагружались железным ломом и другим сырьем. Служащий военной администрации Хови, наблюдавший за погрузкой, рассказал мне, что из портов Гамбурга, Эмдена и Вильгельмсхафена ежемесячно вывозилось в Англию от 30 до 40 тысяч тонн железного лома. Этот лом был приобретен у немцев по смехотворно низкой цене. В то время как на мировом рынке цена железного лома составляла 30–40 долларов за тонну, английские власти платили немцам только 6 долларов за тонну. Вывоз металлолома в Англию за несколько месяцев дал английским компаниям миллионные прибыли.

Однако наибольшую прибыль английским компаниям дало присвоение немецких патентов и изобретений. Этим занимался специальный отдел британской военной администрации. Этот отдел проводил промышленные исследования и работал под контролем министерства торговли. В течение первых месяцев деятельности этого отдела в Германии в его обязанности входило исследование «секретного оружия» и технологии его производства. Однако вскоре обязанности эти значительно расширились. Один мой знакомый – сотрудник специального отдела – рассказывал мне, что этот отдел интересовался не только ракетными заводами и атомными лабораториями, но также заводами, изготовлявшими промышленное оборудование и оптические приборы.

Директор одной из вуппертальских текстильных фабрик однажды заявил мне:

«Все наши самые современные машины, все наше секретное оборудование, чертежи и синьки были изъяты. Мы даже не получили за них никакой платы. Все они проходят под рубрикой оккупационных расходов».