Девять дней Дюнкерка

Основы оборонительной доктрины были изложены в работе Петэна «К вопросу об организации обороны территории Франции», опубликованной еще в 1921 году.

Будучи тогда главнокомандующим, Петэн полностью игнорировал влияние такого нового боевого средства, как танк, и готовил Францию к так называемой приграничной позиционной войне с применением траншейной системы обороны, как в войне 1914–1918 годов. Он утверждал, что для обороны северных границ Франции необходимо будет выдвинуть французские войска в Бельгию.

Генерал Гамелен стал первым заместителем начальника штаба сухопутной армии в 1930 году. В 1931 году он стал начальником этого штаба. В течение девяти лет, предшествовавших войне, он последовательно занимал все более и более ответственные посты, пока в 1938 году не стал начальником генерального штаба национальной обороны. В 1937 году ему была поручена разработка четырехлетнего плана строительства французской армии. Он потребовал ассигнований на армию в размере 9 миллиардов франков. Даладье увеличил эту цифру до 14 миллиардов, парламент добавил еще 20 процентов, а в 1938 и 1939 годах было выделено дополнительно 23 миллиарда франков. Французская армия 1939 года была поэтому в значительной степени детищем Гамелена, а выработка военной политики лежала целиком на его ответственности.

К сожалению, на основе анализа событий того времени приходится констатировать, что французская армия была совершенно непригодным орудием обороны Франции. Она имела вооружение, по качеству и количеству вполне достаточное для выполнения своей задачи, но не было стратегической концепции ее использования. Армия имела в своем распоряжении линию Мажино, но по второстепенным соображениям на этой оборонительной линии было оставлено 40 пехотных дивизий. У французской армии были свои военно-воздушные силы, но их вооружение было слишком устаревшим и они не могли внести сколько-нибудь значительного вклада в боевые действия наземных войск. Пехотные соединения армии, за небольшим исключением, оказались плохо обученными, слабо дисциплинированными, с плохой организацией управления.

Ввиду той роли, которую играл генерал Гамелен начиная с 1930 года и позднее, он несет главную ответственность за все происшедшее, а за военную политику в области использования всех материальных ресурсов он несет единоличную ответственность. Он являлся верховным главнокомандующим и не был ни в коей мере обязан придерживаться теорий Петэна двадцатилетней давности, но тем не менее он все же применил их на практике. В ходе применения этих теорий он, как верховный главнокомандующий, совершил две кардинальные ошибки. Он составил себе совершенно ошибочное представление о намерениях противника и не создал резерва, с помощью которого мог бы решать задачи встречного сражения с главными массами немецких войск, а теперь для этой цели ему пришлось бы перебрасывать свои основные силы – армии Севера.

9 мая Рейно решил добиться смещения генерала Гамелена с занимаемого поста, в случае необходимости даже ценой отставки и реорганизации правительства. Однако начатое 10 мая наступление немецких войск на широком фронте не дало возможности осуществить это намерение.

Гамелен воспользовался отсрочкой решения о его замене и открыто заявил, что он вполне доволен развитием событий. «Если бы вы видели широкую улыбку, расплывшуюся на лице генерала Гамелена, которую довелось мне видеть этим утром», – говорил Жакино, главный инспектор французской армии.

Хроника событий проливает некоторый свет на истинную роль Гамелена в эти дни. 11 мая Гамелен счел возможным приказать Жиро принять особые меры предосторожности. Наступление в Голландии, оттянувшее лучшую часть резерва армий Севера, к тому времени с полной очевидностью провалилось.

12 мая немецкие танковые дивизии достигли района Седана. В 1.00 13 мая Гамелен счел необходимым издать приказ, в котором указывалось: «Настало время сражаться до конца на рубежах, указанных верховным командованием. Мы не имеем больше никакого права отступать».

Не успели еще высохнуть чернила на подписи Гамелена, как немцы форсировали реку Маас. 14 мая армия Корапа полностью «испарилась», от нее не осталось и следа. 15 мая премьер-министр Рейно заявил Уинстону Черчиллю по телефону: «Мы проиграли сражение». 16-го военный комендант Парижа посоветовал правительству эвакуироваться из Парижа. 17 мая Рейно дал телеграмму генералу Вейгану в Бейрут, приказав ему немедленно прибыть в Париж. 18 мая армии Севера отступили на рубеж реки Шельда, а на юге танковые дивизии немцев были в 50 километрах от Амьена. В 8.00 19 мая генерал Гамелен издал директиву № 12. В этом документе говорилось, что Гамелен не желает вмешиваться в ход боевых действий, что он согласен со всеми мероприятиями, которые намечены. Это был директивный документ, если его вообще можно было назвать документом, – планом действий он не был.

Вскоре после полудня того же мрачного воскресенья генерал Вейган прибыл в Париж.