Девять драконов

Полная банка соды пролетела сквозь ограду. Она попала ему прямо в лицо, и он тяжело рухнул, ударившись виском о приклад винтовки гуркха. На какую-то секунду все застыли, глядя неотрывно на тело, распростершееся на траве, — пиджак расстегнулся, и красный галстук алел на рубашке, как рана.

Дебби, его ассистент, бросилась к нему и нагнулась над Уэем. Что-то в трагическом оцепенении ее плеч неверно сказало толпе, что он мертв. А когда она поцеловала его в губы от радости, что он только ушибся, находившимся в отдалении показалось, что это было попыткой сделать ему искусственное дыхание.

В шоке люди разбрелись кто куда, сползая с холма и оставив онемевшего нападавшего в одиночестве. Полиция арестовала его, а Аллена Уэя погрузили в машину «скорой помощи», несмотря на его протесты и выкрики, что у него просто болит голова.

Гораздо хуже обстояли дела на Натан-роуд.

Когда он только увидел первую копию факса, Чип правильно предсказал, что основная заварушка будет на «Голден майл» из-за большого количества ювелирных магазинов и лавочек, торговавших золотом. Там всегда ошивалось много сомнительных типов, которые могли в такой момент подсуетиться под предлогом того, что раз кто-то крадет их золото, то они лучше украдут еще чье-нибудь золото, чем останутся с носом. Эта мысль была особенно по душе тем, у кого не было золота вообще, но кто был всегда готов смести в карман неожиданно свалившиеся золотые горы.

Три бугая захватили автобус и протаранили им закрытые ставнями окна самого дорогого магазина. Честные и незлобивые прохожие спешили укрыться в безопасных местах. Мародеры ворвались в незащищенный магазин, сражаясь с клерками и охраной, — со всеми, кто подвернется под руку, — за цепочки, кольца, браслеты, кулоны, колье, броши. В считаные секунды погромщиков стали уже сотни, тысячи, и все новые высыпали на улицу из прилегавших переулков, круша витрины и жадно хватая сокровища, сверкавшие в них. Поезда метро подвозили все новые тысячи из отдаленных районов. Лавина молодых и бедных извергалась со станций Цзин Ша Цзуй и Джордан — слух разнесся далеко и быстро.

Полиция была приведена в боевую готовность сразу же, как только был получен факс о золоте — предупреждение об угрозе законности и порядку, но комиссар быстренько превратил все в «боевую мобилизацию». Чип уже и так проходил свой срок службы в антиповстанческом корпусе — он был вторым после командира по званию в его роте, состоявшей из четырех взводов. Потом неожиданно, в разгар совещания командного состава роты, когда радио уже трещало, передавая рапорты о погромах и поджогах, несколько типов из Независимой комиссии по борьбе с коррупцией вошли строем в комнату и арестовали командира первого взвода за самоуправство и превышение полномочий.

У всех отвисли челюсти, но никто, включая и самого комиссара, не стал спорить, когда крючкотворы из НКБК держали свою речь. После того как бедолагу увели в наручниках, командир роты — китаец на шесть лет моложе Чипа — спросил, не хочет ли тот взять на себя командование взводом. Чип согласился, хотя командовать сорока мужчинами во время уличного боя было уже не так заманчиво, как во времена его юности, когда он к тому же был привычен к такого рода вещам. Однако было много младших по званию инспекторов-китайцев, к которым командир роты мог бы обратиться с этим предложением, и Чип еще раз поздравил себя с тем, что купил шлюп.

Три громких свистка сопровождали зычное «Становись!» сержанта. Чип смотрел сверху из комнаты совещания, как строились его люди. На них была форма, защитные шлемы, кобура и патронная сумка в руках, полицейские дубинки, противогаз, висевший упакованным в сумку через плечо. Восемь человек из его первого отделения принесли щиты, которые положили у ног. За ним последовали второе, третье и четвертое отделения с ракетницами полуторадюймового калибра со слезоточивым газом, деревянными пулями и автоматами. Менее нагруженные полицейские первого отделения грузили резервное вооружение в транспорт взвода — три темно-голубых грузовика и «лендровер».

Когда они были готовы, Чип спустился и отдал приказ садиться по машинам. Его люди побежали к закрепленным за каждым местам — по два отделения на грузовик. Чип сел рядом с водителем «лендровера», взводный сержант и адъютант — позади него. Маленькая колонна выехала на улицу — до Натан-роуд было пять минут езды. Остальные взводы исчезли, отправившись на другие улицы.

Чип оглянулся и посмотрел на сержанта — кантонца, крепкого как бронепоезд, и своего хмурого ординарца — человека, от которого он будет зависеть, если станет горячо.

— Тебя что-то гложет, мистер Ли?

— Эти ублюдки из иммиграционной службы в Нью-Йорке меня завернули.

— Да, Нью-Йорк для тебя закрыт.

— И теперь мне некуда уехать.

— Не волнуйся. Ты далеко пойдешь в Гонконге.

— А я вовсе не хочу идти далеко в Гонконге, старший инспектор. Моя подружка нашла работу — устроилась переводчицей в ООН.