Девять карет ожидают тебя

Я не видела кресла Леона де Валми, но прекрасная Элоиза танцевала с пожилым бородатым мужчиной. Флоримон беседовал у окна со страшной голубоволосой старухой, выражая лицом и телом, что она самая интересная и интеллигентная женщина в этом обществе. А может, она такой и была, но уверена, он выглядел бы точно также, будь она наимрачнейшей в мире ведьмой. Рауль танцевал с нежной блондинкой в черном, она к нему прижималась, строила глазки через длинные ресницы, а он улыбался. Прекрасная пара. А если бы он танцевал со мной, какие начались бы разговоры…

Музыка затихла, люди разбрелись в стороны. Меня спрятала толпа. Рядом журчала вода, в аквариуме плавали золотые и серебряные рыбы. Снова музыка. На этот раз он с пожилой дамой в голубом платье и роскошных бриллиантах. Потом с черной хищной женщиной с умным голодным лицом и жадными руками. Опять красивая блондинка. Затянутая в корсет дамочка в черном с изумрудами. Седая женщина с добрым лицом. Опять блондинка. Рыбы ритмично махали плавниками. Лепесток азалии упал на воду, Я вспомнила про Филиппа, встала, подобрала юбку.

Рядом раздалось:

— Мадмуазель.

Я вздрогнула и уронила сумку почти в аквариум, Флоримон подал ее мне.

— Извините, что напугал. Не убегайте, мадмуазель. Я не танцую, уболтался до столбняка. Раз я сумел вас поймать, может, возобновим флирт? Этим я могу заниматься в любое время без усилий.

— И одновременно тихонечко курить? Договорились, я буду вашим местом для курения.

— Симпатичная женщина, — сказал он, нисколько не смущенный, — дороже рубинов. Очень красивое платье.

— Спасибо, маэстро.

— Я серьезно. Но вы спрятались, я высматривал вас, но не видел, как вы танцуете.

— Никого не знаю.

— И Элоиза не представила молодых людей?

— Я ее не видела, поздно спустилась.

— А где Рауль? Он знает всех. Может, он…

— Нет, пожалуйста! Я ухожу. Обещала Филиппу подняться и, пожалуйста, не беспокойте месье Рауля!

— И не спуститесь опять? Поэтому вы так поздно спустились и спрятались среди цветов?

— Что вы имеете в виду? — Он смотрел на фиалки и молчал. Моя рука нелепо дернулась, чтобы спрятать цветы. — Как вы догадались? — Я потрогала пальцем лепесток. — Поэтому?

— Дорогая, неужели вы еще не поняли, что каждое дыхание Валми — важная новость в долине?

— Постепенно узнаю.

— Вы очень молоды.

— Двадцать три.

— Если соберетесь покинуть Валми, куда вы пойдете?

Я смотрела на него. И этот тоже. Драконьи зубы скандала выглядывают отовсюду. Всем есть дело до моих отношений с Раулем. Сама я о них не думала. Я его любила, он меня поцеловал, я ужасно хотела его видеть. Вот и все. Флоримон продолжал:

— У вас есть друзья во Франции или вы тут совсем одна?

— Никого не знаю во Франции, но я не одна. Вы очень добры, я это ценю. Но будем откровенными, раз уж зашли так далеко. Вы обеспокоены по моему поводу, потому что известно, что я целовалась с Раулем, и меня уволят. Так?

— Не совсем. Потому что ты в него влюбилась. А ты слишком молодая, и тебе некуда убежать. Ты одна.

— Нет, не одна. А что если я убегу к Раулю? Мы же откровенны. Что это совсем невозможно, чтобы он был ко мне неравнодушен?

— Дорогая… Ты и Рауль? Нет, нет и нет.

Я помолчала и спросила:

— А насколько хорошо вы его знаете?

— Достаточно. Не интимно, возможно, но… — Он не смотрел мне в глаза, вдруг схватился большой рукой за воротник, неожиданно выругался и начал закапывать сигарету под азалию.

Я слишком разозлилась, чтобы дать ему уйти от ответа.

— А раз вы не знаете его уж совсем хорошо, возможно объясните, что имели в виду?

— Дорогая, не могу. Не должен был этого говорить. Я уже совершил непростительное. Не должен продолжать.

— Потому что вы здесь в гостях?

— Да, и по другим причинам.

Наши глаза встретились, но я еще не успокоилась.

— Раз мы решили говорить загадками, почему вы решили, что от тигра тигр и рождается?

— Мадмуазель…

— Хорошо. Оставим эту тему. Вы меня предупредили, облегчили сознание и очень добры, что доставили себе такое беспокойство. Может, теперь просто подождем и посмотрим, что из этого получится?

Он глубоко вздохнул.

— Я не прав. Не такая уж вы и молодая. — Он дружески улыбнулся, доставая новую сигарету. — Я свое сказал, и вы очень мило это восприняли. По крайней мере знайте, что когда соберетесь убегать, один человек во Франции у вас для этого есть. А теперь оставим это. Может, возобновим флирт. Не помните, на чем мы остановились? Или лучше быстренько сыграем в шахматы?

— Это будет очень быстренько. По сравнению со мной, Филипп — мастер. Победите за три минуты.

— Очень жаль. Нет ничего лучше хорошей смеси табака и шахмат, чтобы выкинуть из головы советы трясущегося старого дурака, которому пора бы и поумнеть. Прости, ребенок. Не мог удержаться, хотя и опоздал с советом.

Я улыбнулась.

— Хоть сейчас и не подходящая стадия нашего флирта, чтобы это говорить, но вы очень хороший. Но да. Слишком поздно.

Раздался голос Рауля:

— Вот ты где! Карло, какого дьявола ты решил прятать ее в этом углу? Черт побери, я тем временем все двери просмотрел. Не думал, что она считает вас и золотых рыбок такой приятной компанией. Что вы, кстати, обсуждали? Что поздно?