Девять хат окнами на Глазомойку

Похоже, Глебов едва сдерживал себя. До странности тихо сказал:

— Вы обязаны выполнить решение районной партийной организации, членом которой являетесь. После этого можете звонить Дронову. Не я буду звонить, а вы. Вот так. Диалог закончен, с вами все. Садитесь. Кто у нас готов прийти на помощь колхозам? Дорожники? Вы, Семеновский. К вам у райкома требование такого рода. Немедленно переведите свои машины на ремонт и устройство подъездных путей к складам заготзерно. Каких и сколько — определите сами. Директор элеватора вам поможет. Сроки? К началу уборки должна быть хорошая дорога от полей до складов. Мы будем принимать эти дороги, переезды и гати на болотах в конце июля.

— А что прикажете делать на основном объекте, на шоссе в областной центр? — Семеновский говорил безбоязненно. — Все машины там. С меня буквально не слезают, я и так не укладываюсь в сроки. Не могу ослабить работу. План, Аркадий Сергеевич!

Глебов смотрел в глаза рослому здоровяку дорожнику не сказать чтобы строго, но с каким-то повышенным интересом, как смотрит отец на заупрямившегося вдруг сына, отказавшегося идти в школу. И спросил:

— Признайтесь, Семеновский, вы, наверное, поддакиваете своей жене, когда она приходит из магазина с пустым бидоном и разносит всех и вся, потому что в Чурове к полудню уже нельзя купить молока. И вряд ли нравится вам обед, когда на тарелке не очень аппетитная океанская мойва. Мясо вам больше по душе, правда? Неужели и вам объяснять святую обязанность помогать людям, которые создают продукты для общества, заботятся о вашем благополучии? Вы живете в районе, где как раз эти продукты производят, — тем больше продуктов, чем лучше мы помогаем колхозам и совхозам.

Семеновский сделал движение, заслонясь от этих слов.

— При такой постановке вопроса, Аркадий Сергеевич, все полетит к черту, — грубо и резко сказал он. — Это, извините, смахивает на партизанщину. Как и строители, я оказываюсь между двух огней. Какому богу молиться? Нет, товарищ Глебов, тут что-то не так. Нельзя, понимаете ли, вытаскивать одно дело и гробить другое.

— Нельзя, Семеновский, в теперешней тяжелой обстановке вести себя, как в известной басне о лебеде, раке и щуке. Сегодня нет ничего важнее уборки урожая. По вашим дорогам мы растрясем немало зерна и за один сезон превратим машины в железный хлам. Имейте в виду: или мы все дружно навалимся на главное дело и вытащим его, или мы завалим уборку и тогда позовем вас на бюро. Не взыщите, если покажется тяжко. Никакая парткомиссия… Вас я увижу, конечно, на другом посту, скорее всего председателем колхоза. Шоссе вы тоже будете строить, ответственность с вас не снимается. Я видел, как у вас работают. Сонные мухи. Но это мы рассмотрим в другой раз. Вы записали требование райкома? Прошу поторопиться. Мы будем контролировать. И очень строго. С вами все. Кто у нас еще? Что в райсоюзе, как со снабжением, Марчук? Что скажете о мешках, о сетках для картофеля, о косах-литовках, точильных камнях, граблях, вилах? О выездных магазинах с товарами, о плащах и керосине? Словом, как вы намерены исполнить заявки колхозов на все товары? И что сделали для приемки картофеля на свои склады? Что есть из кровельных материалов для сараев и навесов? Говорите, Марчук.

— Сегодня же еду в область выбивать дефицит, Аркадий Сергеевич. — Марчук стоял, изображая всей фигурой, вытянутым вперед остроносым лицом своим полнейшую готовность к немедленным действиям. — Доклад о подготовке к уборке я передал Ивану Ивановичу Румянцеву, он подтвердит. Какие будут дополнительные указания?

Глебов покраснел от неловкости. До чего хитроумный дядя! И скользкий как угорь, из любого положения выкрутится.

— Указания прозвучали на активе. Вы обязаны были записать их и действовать, а не ждать, пока вас вызовут с отчетом. Или вы проспали выступления в удобном кресле?

— На активе был мой заместитель.

— А где изволили быть вы? Уборочные дела касаются вас больше, чем заместителя.

— Точно, Аркадий Сергеевич. Точно! Главнее уборки ничего нет, мы у себя так и толкуем на каждом совещании. Но в тот день из области приехали с ревизией, без меня нельзя было…

— И не нашли времени познакомиться с записками заместителя? Особо напоминаю: нужна кровля. Много кровли. Есть у вас?

— Немного рубероида найдется. Из резерва.

— Какого еще резерва?

— Для рыбхоза. Приказ облпотребсоюза.

— Забудьте об этом резерве. Мальки, снеток… Семь лет мак не родил, и голода не было. Передайте весь рубероид кудринскому колхозу и совхозу «Волна».

Марчук с готовностью два раза повторил «Есть!», сел на место и перевел дух. Кажется, выкрутился.

Дьяконов посиживал в дальнем углу кабинета и не верил ушам своим. Что происходит? Как это Глебов решился на подобный шаг? По молодости, что ли?..