Девять хвостов бессмертного мастера. Том 2

– Могут, конечно. Он нарочно себя состарил, чтобы от него отстали лисьи свахи: они ему прохода не дают, с тех пор как он овдовел, – сказал Ху Вэй и фыркнул.

– О… – сказал Ху Фэйцинь.

Ху Вэй завязал края повязки узлом, поглядел на дело лап своих и одобрительно кивнул. Тут же его лицо потемнело, будто он подумал о чём-то нехорошем, и он набросил на Ху Фэйциня покрывало.

– Лежишь тут голый! – процедил он сквозь зубы. – Нечего себя напоказ выставлять!

– Вообще-то на мне штаны, – возразил Ху Фэйцинь.

Ху Вэй отошёл в угол, порылся в сундуках, где хранилась его одежда, и принёс Ху Фэйциню чистую рубаху. Ху Фэйцинь спорить не стал, надел её, но подумал: «Надо же, как озаботился приличиями».

[154] Ху Фэйцинь познаёт окружающий мир и бесцеремонность одного лисьего демона

Несколько дней Ху Фэйцинь пролежал в кровати, не вставая. Стоило ему сесть или даже перевернуться на бок, червь оживал и шевелился, и Ху Фэйциня немедленно начинало тошнить. Ху Вэй не успевал подставлять ему миски.

– Лежи спокойно, – велела Ху Сюань, которая приходила проверять пациента каждое утро. – Пока червь не замрёт, не пытайся встать.

– Пока не – что? – не понял Ху Фэйцинь.

– Пока не сдохнет, – пояснил Ху Вэй, хоть его и не спрашивали.

Ху Фэйциня опять затошнило.

– Червь чувствителен к перемещениям в пространстве, – пояснила Ху Сюань, тут же воспользовавшись секретной техникой отрезвления. Ху Вэй схватился за голову. – Он всегда ползёт в одном направлении – по горизонтали. Любое изменение положения вызывает агрессию. Пока лежишь на спине, он пребывает в состоянии покоя. Не стоит его тревожить. Если он выползет из раны, придётся всё начинать заново.

Ху Фэйциня передёрнуло, и он больше не пытался сесть или перевернуться на бок.

Питаться приходилось инедией. Покои Ху Вэя находились на солнечной стороне, он распахнул все окна, чтобы солнечный свет свободно мог проникать внутрь и поддерживать силы Ху Фэйциня. Солнце здесь было точно такое же, как и в мире смертных, что немало удивляло.

– В мире демонов тоже есть солнце, – проговорил Ху Фэйцинь, подставляя ладонь под солнечных зайчиков. – Я всегда думал, что в мире демонов тьма кромешная.

– Это всего лишь ещё один мир, – возразил Ху Вэй. – Небожители надумали невесть что… Разве на Небесах солнца нет?

Ху Фэйцинь призадумался. Солнца в истинном понимании на Небесах действительно не было. Небеса были озарены золотистым светом, к ночи появлялся сумрак, но диска солнца он не видел ни разу. Вероятно, его скрывали облака. Но тогда он воспринимал это как должное, потому что ничего другого не знал.

– Не уверен, – сказал Ху Фэйцинь. – Небеса отличаются от других миров.

Луна в мире демонов тоже была, и вот луна-то отличалась от той, что он видел в мире смертных. Она всегда была круглой, не убывала и не прибывала, всходила каждую ночь и была такой громадной, что ночи как таковой не было: ночами в мире демонов стоял сумрак, похожий на вечерний, только без алых отблесков заката, а серебрящийся лунным светом. К этому ещё нужно было привыкнуть.

– Ещё один мир, – задумчиво повторил Ху Фэйцинь, размышляя, сколько ещё существует миров, о которых он ничего не знает.

Он побывал у Реки Душ, так что знал: есть, по крайней мере, ещё два мира – собственно мир Реки Душ, или Посмертие, и Великое Ничто, куда он ненадолго попал после второго низвержения с Небес. Вероятно, существовал ещё и ад: куда-то же переправляли умерших по Реке Душ?

Размышления его прервало то, что Ху Вэй полез проверять, удобную ли подушку положили Ху Фэйциню под голову. Если бы этим всё и закончилось! Но, как у лис говорится, ты ему палец, а он – за всю лапу. Ху Вэй нахально втиснулся рядом с Ху Фэйцинем, объявив, что спать будет только на собственной кровати, а поскольку Ху Фэйцинь её занял, то ему придётся подвинуться. Лисы – страшные собственники и готовы за каждый клочок шерсти спорить до хрипоты. Ху Фэйцинь собственником не был, но спать в одной кровати с Ху Вэем ему не хотелось: тот вечно бьётся во сне, лапы на него закидывает, а спросонья ещё и за хвост кусает. Поэтому Ху Фэйцинь довольно свирепо велел Ху Вэю поискать себе другое место для сна и даже попытался спихнуть его с кровати, но Ху Вэй слезать отказался наотрез. Поняв, что его ничем не пронять, Ху Фэйцинь решил воспользоваться секретной техникой отрезвления, но, видимо, возня червю не пришлась по вкусу, и он опять ожил. Ху Фэйцинь вскрикнул и, забывая обо всём, перевернулся на бок, перехватывая живот руками.

– Фэйцинь? – перепугался Ху Вэй. – Фэйцинь, что с тобой?

Ху Фэйцинь ничего ответить не смог, у него перекрыло дыхание подступившей тошнотой, в глазах потемнело. Когда он опомнился, то обнаружил, что возле него хлопочет Ху Сюань. Ху Вэй то и дело заглядывал через её плечо, лицо его было бледным. Не заметив, что Ху Фэйцинь очнулся, Ху Сюань продолжала ругать младшего брата.