Девять хвостов небесного лиса (Ку-Ли)

Вот и жила. Эта убогая квартирка мне действительно нравилась. Впервые в жизни свой собственный дом. Тогда у меня многое было впервые в жизни.

Олег позвонил в теплый сентябрьский вечер:

- Я внизу. Надо поговорить. Поднимаюсь.

В прихожей, присвистнул:

- Гроб со всеми удобствами.

- То, чего я достойна, по мнению Аллы.

- Она тебя очень не любит, - Олег снял пиджак без разрешения.

- Главное, чтобы она тебя любила.

- Любит, - он пожал плечами. — Куда она теперь денется? Хотела — получила. Пусть теперь кушает. Кстати, о еде. Кухня в этом гробу есть? Чаю мне дадут?

На кухне сразу стало тесно.

Я поставила чайник.

- Не пьешь? — деловито спросил Олег.

- Не пью.

- Закодировали?

- Просто не хочется.

- А я ведь по делу, Каська. Помощь твоя нужна.

Я промолчала.

Он вдруг завелся:

- Думаешь, вот ведь сволочь! Пока баба в психушке лежала, дочь забрал, из квартиры выписал, поселил в халупе, а теперь пришел: дорогая, мне помощь нужна. Так?

- Избавь меня от лирических отступлений. Рассказывай.

- Другая бы морду исцарапала, а ты сидишь и слушаешь. Странная ты баба, Каська!

- Мне все равно делать нечего. Телевизора нет. Радиоточки и книг тоже. А так хоть время скоротаю.

- Телевизор будет. Завтра. И книги привезу.

- Расслабься, их все равно некуда ставить. Да и читать не хочу. Устала от чужих мыслей. Мне и с тобой их хватало. Давай к делу. Так кому помощь все-таки нужна — тебе или приятелю?

- Приятелю, - Олег отбросил рефлексии. - Помнишь, мы с тобой были на презентации. Ты еще с экспертом там познакомилась.

- С Марычевым.

- Точно. С ним. Он заболел.

- Я не доктор.

- Ясен перец. Но он мне нужен, Каська. Очень нужен. Без него весь мой бизнес — коту под хвост. Он гений. Ты не представляешь. Из ничего деньги делает. Каждый его прогноз на миллион.

- Камень в мой огород?

- Дура, - беззлобно отозвался Олег. — Ты — особенная, а Марычев — финансовый гений. Смотрит на котировки и с точностью до нюанса говорит, что на рынке происходит. Обалдеть! Я без него, как без рук. И тут он говорит, что помрет скоро.

- Я не доктор.

- Заладила! Я же знаю, ты можешь. Стольким людям помогала. Помоги теперь мне. Раз в жизни. Что тебе стоит?!

- А ты мне — телевизор в благодарность.

- Да все, что хочешь!

- Я тебя хочу.

Он побледнел и после мучительной паузы-раздумья затеребил пряжку ремня на джинсах.

Видать, крепко припекло.

- Пошутила я. Ты мне не нужен. Марычева твоего посмотрю. Завтра приводи. Только не сюда. В ресторан. Ужин за твой счет.

Олег улыбнулся облегченно:

- Согласен.

* * *

Вечер мы провели в греческом ресторане. Мне всегда нравилась средиземноморская кухня, и я оценила внимание бывшего мужа.

Марычев пришел с женой, опоздав на тридцать минут.

Заказал, не глядя в меню, равнодушно передал кожаную папку супруге. Та долго гнобила официанта массой уточняющих вопросов о калорийности блюд. На диете, значит.

Пока она вяло ковыряла в тарелке, мужчины перешли к обсуждению деловых вопросов. Я же, откинувшись на плетеную спинку, изучала эту совершенно негармоничную пару.

Чем дольше длится брак, тем больше супруги похожи друг на друга. Маша и Сергей, напротив, выглядели антагонистами.

Марычев — поджарый, загорелый, излучал энергию и силу.

Маша — рыхловато-болезненная, квашня с ямочками. Ямочки на щеках не умиляли, а раздражали.

Иногда Марычев бросал на жену торопливо-равнодушный взгляд, словно хотел убедиться, что вот она, еще здесь, рядом с ним. И ему становилось скучно и тошно.

Мы с Олегом были, наверное, интереснее — затеяв невинный флирт. Он, по старой памяти, касался моего бедра, неожиданно перехватывал мою руку с бокалом и отпивал, а затем касался губами запястья.

Марычев, зная анамнез наших отношений, тонко улыбался.

Маша отворачивалась. Мы ей были неприятны.

Марычев, похоже, знал, как именно я проникаю в суть, и старался не смотреть мне в глаза. Но в какой-то момент забылся, рассмеявшись, и потерял контроль.

Я мгновенно воспользовалось, нырнула в чужой мир.

Здесь было, как на празднике. Разноцветные шарики, глиняные свистульки, поп-корн, затейливые карусели, веселая музыка. Немного простовато, но в сочетании с радушием - обезоруживающе. Только вдалеке - черная полоса. Она наступала медленно, алчно, без шанса на спасение. Но чем ближе наступала болезнь, тем бешеней вертелись карусели, тем громче гудели свистульки. Марычев ни секунды не верил в то, что умрет. Намеревался прожить еще долго и весело.

Интересно, Маша знает?

Маша вяло водила тигровой креветкой по тарелке, рисуя узоры из легкого средиземноморского соуса. Почувствовав, что я смотрю, подняла голову. Мелькнул неровно прокрашенный пробор.

Знает о болезни мужа, знает и очень боится. Ей страшно остаться одной, и она готова на все, чтобы этого не произошло.

Некая внутренняя готовность перетянуть на себя болезнь мужа, вытащить его на себе из надвигающейся паники и страха. Ей очень важно быть как все. Иначе… Иначе зачем жить? А у всех должна быть семья и долг перед семьей. Ее так воспитали.

- Десерт? — дыхание Олега было теплым и искушающим, с нотами дорогого табака.

- Обязательно.