Девять королев

— Я не могу выразиться яснее, потому что это касается государственных тайн, к тому же я не пророк и не умею предвидеть будущее, — возразил Грациллоний. — Мой командующий дал мне понять, что назревают большие перемены, и едва ли они пройдут мирно. Я молю, чтобы нас не ожидало кровопролитие, подобное войне Магненция. Но пока мы должны ждать вестей и быть наготове.

Заговорила Виндилис, и все другие голоса в зале смолкли как по команде.

— Я могу сказать больше, — твердо заявила галликена. — Командир Грациллония, приславший его к нам, — Магн Клемент Максим, правитель Британии. Легионы этого диоцеза провозгласили его Августом. Он отплыл с войском в Галлию и готов бороться за пурпур власти. Грациллоний… — королева обожгла его взглядом. — Ты не глупец. Даже если он не сказал тебе об этом прямо, ты должен был догадываться. И ведь ты — человек Максима!

Суффеты растерянно переглядывались. Король Иса ошеломленно выкрикнул:

— Как ты могла узнать?

— Так же, как узнала о твоем появлении, — Виндилис указала на сидящую рядом королеву. — Форсквилис посылала свой дух.

— Что это значит? Женщина, ты говоришь пустые слова!

Сорен насупился.

— Ты обвиняешь галликену во лжи? — В зале послышался ропот, подобный рокоту прибоя.

Квинипилис поднялась с места и, опираясь одной рукой на посох, вскинула другую, требуя внимания.

— Будьте терпеливы, — проговорила она на языке Иса. — Грациллоний не знает наших обычаев, но намерения у него добрые. Не забывайте, он префект и король. Дайте ему время.

Грациллоний прикусил губу.

— Я готов слушать, — признал он. — Прошу вас, объяснитесь.

— Этот разговор вам с Форсквилис лучше вести наедине, — заметила Виндилис.

— Что ж, пусть будет так, если королева не возражает, — Грациллоний обратился к провидице. Холодное лицо Афины Паллады не изменилось, но женщина слегка кивнула ему. Краем глаза он заметил проказливую ухмылку Дахилис, которая украдкой показывала ему большой палец.

— В самом деле, здесь не место обсуждать таинства, — согласилась Бодилис, обращаясь к исанцам. — Не все можно высказать словами. Вернемся к делам нашего собрания. Вечером Форсквилис может показать королю то, что сочтет возможным.

Пристыженный, Сорен согласился:

— Хорошо. Значит, мы должны признать, что в империи снова началась гражданская война? И поскольку Максим не может ожидать, что вся Арморика пойдет за ним, как его легионеры, он готов довольствоваться тем, что страна останется нейтральной, пока он будет вести военные действия на юго-востоке. Грациллонию поручено обеспечить нейтралитет Арморики. Возможно, он прав, утверждая, что такое положение выгодно и для Иса, если не считать возможного недоброжелательства имперской власти в случае, если Максим потерпит поражение. Обсудим же это и наметим цели и средства их достижения.

Грациллоний стоял перед ними, как воин, оставшийся без меча в разгар боя. Обсуждение началось.

II

Дом Форсквилис удивил Грациллония. После того, как собрание разошлось, они вдвоем отправились к ней. По дороге не разговаривали. Над миром сгустились синие сумерки, в небе мерцали первые звезды. С возвышенной части города виден был сверкающий живым серебром залив и безграничный простор океана. На мысе Рах горел маячный огонь. Пламя мигало подобно бессонному глазу. В прохладном воздухе чувствовался слабый аромат цветов: у дверей дома королевы в пруду плавали белые лилии.

Слуга с фонарем встретил их на крыльце и с поклоном проводил в дом.

— Обед готов, — почтительно заверил он. Аппетитный запах съестного подтвердил его слова.

Форсквилис взглянула на спутника. Глаза ее были серого цвета, как и глаза Минервы-Афины, на которую она так походила. У богини, растерянно подумал Грациллоний, копье, шлем и щит с эгидой. А этой женщине и без головы Горгоны ничего не стоит превратить мужчину в камень.

Королева заговорила на свободной латыни.

— Я еще днем послала известить, чтобы ужин приготовили для двоих. Приятно ли это королю?

Он неловко пошутил:

— Разве ты не читаешь мои мысли?

Она не приняла шутки.

— Для этого потребны сильные чары, которые могут обратиться во зло, и без крайней нужды не подобает к ним прибегать.

Грациллоний смутился. Следуя примеру хозяйки, он отдал плащ слуге и прошел за ней в триклиний. Стены были расписаны буколическими сценками. Как видно, ни Форсквилис, ни прежние обитательницы не позаботились обновить фрески, которые дышали стариной. Только мозаики на полу в столовой были стыдливо прикрыты тростниковыми циновками. У исанцев не было в обычае возлежать за трапезой, и вместо привычных лож Грациллоний увидел высокий стол и кресла. Богатая скатерть и дорогая посуда, как он подозревал, были знаком почтения к гостю. Стройность фигуры королевы наводила на мысль, что обычно она довольствуется самыми скромными кушаньями.

Усадив гостя за стол напротив своего места, Форсквилис перешла на родной язык.

— Сегодня для тебя был трудный день. Теперь следует отложить заботы и подкрепиться.