Девять королев

— О, ей всего пятнадцать, и она вся в учении. Собирается в младшие жрицы, когда придет время. Правда, это не исключает брака, но мужчины не слишком охотно берут в жены жрицу, которая больше времени проводит в храме, чем дома. Бывшие весталки чаще приносят обет младшей жрицы после того, как овдовеют.

Они вышли в коридор за атриумом. Расположение комнат в этом доме напоминало дома Дахилис и Форсквилис и казалось непривычным для римлянина. Бодилис открыла дверь и пропустила Грациллония вперед. Он оказался в просторном помещении, освещенном вдобавок к свету серого дня изящными лампами. Над одной из них грелся котелок на треножнике. Оливковое масло горело почти без копоти. Рядом стояли фляги с вином и водой, стеклянные и глиняные кубки и тарелки с лакомствами. По стенам тянулись полки с рукописями. Рядом стояли миниатюрные статуэтки бегущих животных и скульптурный портрет прекрасной и суровой женщины. Большой стол в дальнем углу тоже был завален книгами, письменными принадлежностями, кистями и красками, образцами минералов и трав, раковинами. Посреди всего этого развала, положив лапу на деревянную флейту, спала кошка.

— Присядь, сделай милость, — пригласила Бодилис. — Ты любишь разбавленное вино?

— А что в этом котелке?

— Настой трав. Я пью вино только за ужином, да и то немного, — Бодилис улыбнулась. — Боюсь, не смогу составить тебе компанию.

— Наоборот. Я сам пью немного и с удовольствием попробую твоего снадобья.

Ароматный сладкий напиток с легкой горчинкой как нельзя лучше подходил для такой промозглой погоды.

— Значит, правду говорят, что ты ученая женщина, — заметил он.

— Да, мне нравится узнавать новое. К тому же я люблю долгие прогулки — пешком, через поля и леса, или на лодке. Только вот моя близорукость мешает.

— Ты, кажется, работаешь над каким-то сочинением?

— Перевожу на исанский «Агамемнона». У нас, к сожалению, мало кто читает по-гречески, а мой скромный труд даст хоть какое-то представление о гении Эсхила.

— Где ты учила греческий?

— Сама, по учебникам и словарям, которые мне прислали друзья. Эвкерий, христианский священник, помогает мне и поправляет произношение. Он родом из той части Италии, где говорят по-гречески. — Она с жаром продолжала: — О, Грациллоний, я так многое надеюсь узнать от тебя. Расскажи мне о народах Британии, вспомни песни и предания… о, для меня твое появление — чудо вдвойне!

Грациллоний уставился в чашу, словно надеялся увидеть в осадке на дне свою судьбу.

— Я рассчитывал, что сам смогу учиться у тебя, — смущенно пробормотал он. — Исанскому языку…

— Ты уже неплохо овладел им. Хотя я могла бы расширить твой словарь. Например, мы широко используем синонимы…

— И еще история, традиции, я хотел бы проникнуть глубже в вашу жизнь. Именно этого я жду от тебя в первую очередь.

— Задавай любые вопросы, — вздохнула она. — Но помни, я не обладаю ни мудростью Квинипилис, ни силой воли Виндилис, ни колдовской силой Форсквилис, ни очарованием… но я сделаю для тебя все, что в моих силах.

Грациллонию послышалась боль в голосе королевы. Он поднял глаза и увидел горькие складки у губ. «Я тупой осел! — догадался он. — Да ведь она думает, что я ничего, кроме ума, в ней не вижу. Я совсем не это имел в виду, порази меня Юпитер, ничего подобного! Но если сейчас же сказать ей, как она хороша собой, она может подумать, что мне только и нужно, что побольше женского тела».

Он осторожно предложил:

— Не поговорить ли нам как простым смертным? Я хотел бы получше узнать тебя, Бодилис. Расскажи о своей жизни.

Она передернула плечами.

— Нечего рассказывать. Со мной, можно сказать, никогда ничего не случалось.

Грациллоний подумал, что из всех Девятерых ей легче всего было найти спасение от Колконора в своем внутреннем мире. Эта мысль оказалась для него мучительной. Он подергал себя за бородку. Щеки еще зудели, но он запретил себе чесаться. Надо продолжать беседу. Он медленно произнес:

— Ты говорила, что твоя средняя дочь хочет остаться в храме после того, как выйдет из возраста весталки? А сама ты, когда была девочкой, мечтала о том же?

В ее взгляде мелькнуло изумление, но Бодилис заставила себя откинуться на спинку кресла и улыбнуться.

— Да. Знак сошел на меня, когда я была в том же возрасте, что сейчас Керна, только я всегда была угрюмым и одиноким ребенком.

— Это… из-за обстоятельств твоего рождения? Она снова наградила его удивленным взглядом и заговорила не сразу.

— Грациллоний, ты и в самом деле замечательный человек.

— Нет! — он принужденно рассмеялся. — Просто офицер должен уметь разбираться в людях, — и сдержанно добавил: — Может быть, тебе неприятно говорить об этом? Я не хотел быть навязчивым.

Бодилис наклонилась вперед и погладила его по руке.