Девять месяцев на прощение

Я съехала со съёмной квартиры, чтобы быть с сестрой, и там, где когда-то жили вчетвером, остались только мы с Луизой. Сестрёнке тоже нелегко. В школе на неё всё ещё поглядывают косо, ведь наша фамилия и фотографии снова появились в городских новостях. Не только Эрик – многие знакомые отца, которые прежде бывали у нас в гостях, отвернулись от нашей семьи. Даже школьные подружки Лу больше не заглядывают. Должно быть, их не пускают к нам родители. Теперь нас навещает только Дамир.

Но однажды пришёл и его отец.

Я боялась встречи с Тахиром Булатовым. Казалось, он сердится на меня из-за всего, что случилось за последнее время. А тут ещё и его младший сын помогал мне, когда отца арестовали. Но во взгляде мужчины, который появился на пороге, не было осуждения. Казалось, он мне даже сочувствовал.

– Как ты поживаешь, девочка? – спросил Булатов, когда я поставила на стол перед ним свежесваренный кофе и немудрёные закуски. Готовить я умела, но, увы, не была такой же хорошей хозяйкой, как мама. – Вам с сестрой нужна помощь?

– Нет, спасибо, – отказалась я. Но на душе стало теплее, когда это услышала. – Дамир… – запнулась я под внимательным взглядом тёмных глаз собеседника, так похожих на глаза его сына.

– Что у тебя с ним? Вы вместе? Планируете… пожениться?

– Нет, – смутилась я. – Об этом рано говорить. Дамир… Я не знаю, что он на самом деле ко мне чувствует. Может быть, помогает нам только как друг, а я всё себе напридумывала…

– Лукавишь, девочка, – усмехнулся Тахир Булатов. – Всё ты знаешь. Вы не торопите события, это правильно, но так и всю жизнь прождать можно. А тут ещё все эти неприятности, которые на твою голову свалились… Понятное дело, что стало не до того. Но пора бы вам и сделать шаги друг к другу. Я бы помог, но мой сын уже взрослый, сам разберётся, а ты, я вижу, давно к нему неровно дышишь.

Должно быть, я покраснела, подумав о том, что даже со стороны заметно, что я чувствую к Дамиру. Но его отец только улыбнулся. А затем ласково погладил меня по голове.

– Я ведь тебе с детства знаю. Вот только не догадывался, что у вас на самом деле в семье происходило. Если б знал, заступился бы. Прости, девочка. Многое я в своей жизни упустил, многое сделал неправильно, а понимать это начинаю только сейчас, на старости лет. Собственного внука чуть было не проворонил, а дочь и вовсе… И вами с Арсланом, как пешками, двигал, когда к помолвке склонил, а ведь жизнь-то не шахматная партия…

Я молчала, не зная, что ему сказать. Ведь и сама тоже… запуталась. Готова была выйти замуж за старшего сына Булатова, покориться воле отца, чтобы не разозлить его ещё больше. Боялась. За себя, за маму, а больше всего за Луизу. Никто ведь в самом деле не знал, что творилось за закрытыми дверями нашего дома, когда из него уходили гости, и мы переставали быть той правильной обыкновенной семьёй, которую другие люди перед собой видели, не желая замечать, что всё совсем не так. Только Дамир заметил. Не отвернулся. Протянул мне руку и не побоялся не то, что пригрозить отцу, а привести свою угрозу в исполнение.

Теперь всё изменилось. Отец ещё не скоро окажется на свободе, Арслан Булатов счастлив с той, которую всегда любил, и скоро они снова станут родителями, а я… Я хочу поговорить с Дамиром сегодня. Его отец прав. Хватит ждать и откладывать этот разговор, мы и так потеряли достаточно времени.

Луиза сегодня задержится – она записалась на ирландские танцы. Преподаватели говорят, что у неё есть все данные, да и с её рыжими волосами сестра в самом деле похожа на ирландскую девочку, и зелёный цвет ей очень идёт. К тому же, новое увлечение должно помочь ей отвлечься и познакомиться с кем-нибудь, а в будущем, если пожелает и всё сложится, она сможет даже выступать на сцене.

Всё наладится. Непременно. Я всей душой на это надеюсь. Мама поправится и, может быть, после лечения решится всё-таки развестись с отцом. Моей сестре не придётся расти в страхе, она станет лучше меня – смелой, решительной, независимой и свободной, а я всегда её поддержу и не дам упасть.

Готовлюсь к приходу Дамира. Ужин – индейка с овощным гарниром – стоит в духовке, салат осталось только заправить, вместо вина – гранатовый сок. Я же стою перед зеркалом, лихорадочно размышляя над тем, остаться ли мне в нарядном шёлковом платье насыщенно-бирюзового цвета или лучше переодеться во что-нибудь попроще. Правда, младший Булатов уже видел меня разную, даже в пижаме, и всё же сегодня хочется выглядеть как-то по-особенному. Не каждый день признаёшься в любви.