Девять месяцев на прощение

– Почему ты мне звонишь? – отвечаю я, стараясь не реагировать на все эти нежности, которыми осыпает меня собеседник. – Что тебе опять нужно? Денег?

– Далия, что ты…

– Отец мне всё рассказал, – говорю с ледяными интонациями. – Рассказал, что ты уехал не просто так, а взяв у него деньги за то, чтобы оставить меня в покое. Мне было восемнадцать! Я была влюблённой дурочкой, которой ты задурил голову! И наверняка не единственной у тебя, альфонс ты недоделанный!

– Далия… – снова растерянно произносит моё имя человек, которого я считала своей первой любовью. Он явно не ожидал такого отпора. Как и я не ожидала его звонка.

– Да, я не родила этого ребёнка, потому что испугалась! Так рано, так неожиданно… Незапланированно… Я только начала по-настоящему ощущать свою красоту, и вот оказывается, что скоро вся моя фигура расплывётся, как тесто… А тут ещё отец не желал ничего слышать о том, чтобы мы с тобой поженились… – выдыхаю я, чувствуя горечь на губах от собственных слов. – Да я из-за тебя… А ты… ты ничего этого не стоил…

Со временем я пожалела о содеянном. Пожалела ребёнка, которого не стало. И себя, бесплодную и пустую, как декоративный музейный кувшин, в который никто никогда не нальёт ни молока, ни масла. Но тому, с кем я сейчас говорю, не нужно об этом знать. Я и себе-то до конца не признаюсь в том, как больно мне порой бывает смотреть на чужих детей.

Хорошо, что Ярослава была ещё не беременна от моего брата на тот момент, когда я подмешивала ей то, что заставило её отключиться и всё забыть. Иначе я погубила бы и их неродившегося малыша, даже не зная об этом. Погубила бы так же, как своего.

И, может быть, когда-нибудь я наберусь смелости попросить у этих двоих прощения.

– Мы можем встретиться? – хватает у этого урода наглости спросить.

– Не в этой жизни! – выкрикиваю я в ответ. – Убирайся к чёрту! И больше никогда – никогда, слышишь?! – мне не звони!

Ещё раз касаюсь экрана телефона, прерывая разговор, и заношу номер в чёрный список. Таящий на ресницах снег смешивается со слезами. Ветер стирает их, холодит щёки. Смотрю вниз, на тёмную воду, которая течёт под мостом. Было бы так легко перегнуться через перила и… Но я этого не сделаю. Пусть я и не самая лучшая в мире дочь, в этом мире есть люди, которым моя смерть причинит боль, а на моём счету чужих страданий и без того уже достаточно.

Есть ли надежда, что с этим уже наступившим годом и для меня начнётся новая жизнь?..

Я ловлю такси и еду туда, где мне, я точно знаю, откроют дверь и примут, туда, где наконец-то смогу согреться. Еду домой. К папе и маме.

Эпилог

Наша с Арсланом дочь появляется на свет весной. Она похожа на первый распустившийся цветок подснежника, такой светлый и чистый, что, впервые увидев её, я снова не могу удержаться от слёз – и снова от счастья. Такого огромного и бескрайнего, что, кажется, его можно расплескать, не удержав в себе.

Малышка получает имя Амина. Право назвать нашу дочь я соглашаюсь уступить её отцу, который с первого взгляда покорён ею. Ох, чую, будет она из него верёвки вить. Но пока Амина лежит в своей кроватке, тараща на нас глазки-бусинки. Она почти не плачет и, кажется, уже отличает старшего брата от остальных, кто к ней подходит.

Я не на шутку боялась, что Гошка будет ревновать нас с Арсланом к сестрёнке, но он уже заранее согласился разделить с ней родительскую любовь, и я не сомневаюсь, что этой любви хватит на обоих наших детей. Ведь в этой крохотной ещё девочке горит искорка подаренной нам новой жизни. И Гошка тоже получил новую жизнь, как и свидетельство о рождении, где указано имя его отца и фамилия Булатов.

Мы семья. Настоящая. Навсегда. Я твёрдо в это верю. То, что мы пережили, сплотило нас гораздо сильнее, чем те так и не погасшие чувства, которые мы испытывали друг к другу в прошлом. Когда-то я думала, что не подхожу Арслану Булатову, наследнику холдинга, а он не доверял мне до конца, раз допустил возможность моей неверности ему. Но сейчас всё иначе, мы оба повзрослели и смотрим на мир по-другому.

Наверное, это и называется мудрость и принятие. А ещё счастье. Счастье, которое мы, хочется верить, заслужили и выстрадали.

Каждый из нас сам делает собственный выбор. Плыть по течению или действовать. Безоговорочно доверять или поддаваться сомнениям. Следовать за любовью или за мечтой. Иногда бывает так, что нам есть кого обвинить в своём выборе, но всё же отвечаем за него мы сами, а не другие люди.

И я сделала свой.

Эльвира

Моё свадебное платье совсем не похоже на те, что я примеряла, когда меня готовили к свадьбе с Арсланом Булатовым. Оно лёгкое, воздушное, без пышных юбок и огромного количества кружев, делающих невесту похожей на торт с кремовыми розочками. А ещё не белое, а зелёное. Цвета свежей листвы.