Девять месяцев по контракту (СИ)

— Это ясно. Для чего деньги? Впрочем, можешь не отвечать, если не хочешь.

Я поворачиваю голову в сторону Багримова и непроизвольно засматриваюсь на него. Белоснежная рубашка облегает сильные мышцы рук и широкие плечи, на левой руке поблескивают часы на золотистом ремешке. Он, как обычно, выглядит серьезным и слегка хмурится, глядя на ночную дорогу. Наверное, сейчас я мысленно себя прощаю за то, что беспечно отдалась ему тогда. Семь лет назад. Перед ним невозможно было устоять, особенно глупой двадцатилетней девушке. Это сейчас бы я смогла отказаться, подумать, не поддаваться чувствам. А тогда… тогда у меня не было против него никаких шансов.

— Хочу обзавестись собственным жильем, — отвечаю ему.

Тимур поворачивает голову в мою сторону и пристально смотрит. Его взгляд заставляет меня неловко заёрзать в кресле. Ещё несколько часов, и мы опять расстанемся. Он уйдет в свою сытую жизнь, а я в свою — с долгами и дочерью, о которой так ему и не сказала. Не смогла. Не решилась. Правильно или глупо я поступила? Не знаю, время покажет. В любом случае моё признание сейчас будет не к месту — он волнуется о том, чтобы сын родился здоровым. И я волнуюсь о том же.

Мобильный телефон Тимура громко вибрирует на приборной панели, заставив отвести от меня взгляд. Багримов тянет к нему руку и тут же снимает трубку.

— Хорошо, Лер, — произносит, после того как выслушивает собеседника. — Да, чёрт возьми, няня уже должна выдвигаться в сторону клиники!

Он повышает голос, и я слегка дергаюсь. Слышу, как женщина на другом конце провода начинает оправдываться, но Тимур её уже не слышит — бросает телефон на место и расслабленно откидывается на кожаное сиденье. Он ведёт машину уверенно, прибавив скорость на самый максимум.

Мне хочется спросить его о том, какой будет няня для малыша? Тщательно ли он проверил её? Уверен ли, что она сможет заменить ребёнку отсутствующую мать? Но я, конечно же, молчу и не лезу. Потому что это совершенно не моё дело, и психолог, который курировал меня всю мою беременность, говорил, что глубоко вникать в будущее ребёнка мне ни к чему. Потом будет сложнее отпустить его.

— Как часто схватки?

Доктор Семёнова выбегает к нам на улицу. Встречает прямо на парковке с каталкой. Рядом находится ещё человек пять медперсонала. Такое ощущение, что привезли рожать английскую королеву, а не меня.

— Интервал между схватками примерно пять минут, — отвечаю Варваре Степановне.

— Хорошо, Яночка. Молодец, — кивает. — Ложись на каталку.

— Спасибо, я ногами пойду. Боли терпимые.

Багримов идёт рядом со мной. Его шаг размашистый и широкий, поэтому я едва успеваю за ним. Не хочу отставать, потому что это, возможно, последние минуты, когда мы с ним видимся. Тимур открывает для меня дверь, ведущую в госпиталь, пропускает вперед, и я улавливаю запах его парфюма. Думаю о том, чтобы подарить Димке точно такой же. Может быть, у меня от него тоже будет кружиться голова?

— Тимур Каримович, вы будете присутствовать на родах? — слышу себе в спину голос Варвары Степановны.

Ох, я как-то не подумала об этом. Он имеет право, да. В договоре есть пункт, где биологические родители могут присутствовать на родах ребёнка, и Лена наверняка сопровождала бы меня. Она, но только не он… Пожалуйста.

Наверное, на моём лице без слов читается ужас. Багримов останавливается у двери родзала, поворачивается в мою сторону, пристально смотрит и щурится.

— Нет, я буду ждать в палате по соседству. Удачи, Яна.

В родзал я уже прохожу без него. Там я могу вдоволь выплеснуть свою боль и эмоции. Я плачу, кричу, покрываюсь потом… но в то же время так отчаянно не хочу, чтобы малыш уже покидал моё тело.

Осмотр показывает, что раскрытие достаточно большое и роды совсем близко. Схваткообразные боли накрывают меня с головой — не успеваю я вынырнуть из них и свободно вдохнуть, как новая волна сбивает меня с ног и прибавляет мощности. Кажется, кто-то из медперсонала массирует мою поясницу. Становится легче, но ненадолго. Я нахожусь будто в вакууме, воспринимаю происходящее со стороны. Вижу, что жалкая, слабая, безвольная. Не могу не кричать, не могу терпеть.

Варвара Степановна приводит меня в чувство тем, что у меня, оказывается, уже полное раскрытие. Так быстро и так болезненно долго одновременно. Я опускаюсь на кровать и поднимаю взгляд в белоснежный потолок палаты. Сквозь шум в ушах слышу добрый голос доктора, который успокаивает меня и настраивает на позитив.

— Давай, Яночка, помоги малышу, — просит Семёнова. — Выполняй то, что я тебе скажу. Поняла? Если поняла — кивни.

Моё тело будто и не принадлежит мне. Я рассыпаюсь на молекулы, не могу собрать себя воедино, но слабый кивок всё же делаю. Дальше следуют чёткие инструкции, что именно я должна предпринять. Всё просто и сложно одновременно, особенно когда тебя ломает от боли, а сознание находится отдельно от тела.