Девять писем для Софии

Аким Васильков почти не помнил своих родителей. Они, как Ромео и Джульетта, не смогли жить друг без друга и умерли в один день. Мать – оперная певица, которую пригласили на съёмки за границу. Отец – скромный писатель, к тому времени уже опубликовавший сборник сказок для детей. Они встретились случайно – в библиотеке на его творческом вечере. Влюблённая в книги Ольга ничего об этом не знала. Она лишь хотела перечитать «Маленького принца». Переступила порог, скинула с шеи вязаный шарф, бросила торопливое «здравствуйте» и замерла, очарованная мелодичным голосом молодого рассказчика с детской улыбкой. Он читал так, будто был менестрелем, и исполнял тихую песню о любви и смерти, добре и зле, предчувствуя, надеясь и просто зная, что свет расколет тьму. И ничего больше не существовало вокруг: ни книжных полок, ни робкого полумрака, ни распахнутого окна, ни дыхания зыбкой тишины… Какой-то шалун, хитро подмигивая случайным наблюдателям, перепутал эпохи, и всё вдруг смешалось, вернувшись в первозданное состояние, всё обрело истинный облик.

– Дадите автограф? – шёпотом спросила русоволосая девушка с щербинкой между передними зубами. Быть может, всё это напоминает волшебную сказку или розовый роман, между героями которого всегда вспыхивает обжигающе прекрасное чувство, вот только Антон и Ольга действительно полюбили друг друга с первого взгляда. Две родственные души услышали таинственный зов с неба и, звонко смеясь над проделками игривой судьбы, устремились навстречу друг другу. Знаете ли вы, что такое настоящая любовь? Видели ли вы когда-нибудь такую любовь? Жаль, что у неё не может быть счастливого финала.

Самолёт, на котором летела Ольга Василькова, разбился. Несчастный писатель не получил желанной награды за муки ожидания. Коварная судьба, размахнувшись, изо всех сил ударила жертву по щеке, даже не дав времени собраться с духом и подставить вторую… В ту же ночь Антон Васильков отравился крысиным ядом, оставив прощальное письмо для сына:

«Прости… прости… прости… Когда ты вырастешь, то поймёшь». Аким вырос и, в общем-то, понял, что имел в виду его бедный отец, но… едва ли простил. Горькая обида гнездилась в его одиноком сердце, и не было способа ни вытравить окончательно, ни заглушить хотя бы на время.

Мальчик остался на попечении бабушки Анны и дедушки Максима. Но Васильковых будто бы кто-то проклял, и очень скоро у Анны Робертовны обнаружили рак. Слишком запущенный случай, никакие операции не помогут, придётся смириться и жить столько, сколько дозволяется. Кто знает, может быть, и они любили друг друга ничуть не меньше, чем Ольга и Антон, но после смерти жены дедушка Акима всё-таки нашёл в себе силы продолжать своё тягостное существование. «Нужно творить… Творить вопреки смерти, иначе всё бесполезно», – любил говорить он внуку, который стал его самым внимательным и благодарным слушателем. А внука многое интересовало, порой он задавался такими вопросами, на которые было не так-то просто найти ответы.

7. И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душею живою.

«Из праха, из праха земного! – повторял про себя Аким. Он не мог усидеть на месте, то и дело вскакивая и расхаживая по комнате. – Точно и не пытался создать божество. Иначе бы из воздуха, из облака, из солнца! Конечно, мы созданы Богом, но вовсе не из благодатного материала. Отсюда все пороки и тёмные страсти», – его карандаш задумчиво побежал по строчкам.

9. И произрастил Господь Бог из земли всякое дерево, приятное на вид и хорошее для пищи, и дерево жизни посреди рая, и дерево познания добра и зла.

«Исключительно для человека! Только для него одного и произрастил! – судорожно крутились в голове торопливые мысли. – Придумал испытание, зная, что человек не выдержит, что в последнюю минуту сорвётся, что искушение сильнее разума. Он ведь всё предвидел; очевидно, что люди не были рождены для рая, и нужен был только повод, чтобы изгнать, вернуть матери-земле».

16. И заповедал Господь Бог человеку, говоря: от всякого дерева в саду ты будешь есть, а от дерева познания добра и зла не ешь от него, ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрёшь.