Девять пляшущих мужчин

– Остается 5! Так как один мертв, двух мы нашли – это восемь, и последний, девятый, – я, – ответил Мирон, пожал руку надежному другу и побежал к выходу.

Сообщив по пути о произошедшем, Мирон заметил, что охранник изрядно поднапрягся и даже был испуган. Видимо, такое в его смену случилось впервые.

Резко выруливая с территории кладбища, Мирон ввел в Яндекс-навигатор следующую точку назначения. И снова набрал капитану Богдасарову, сообщив о найденном парне и приходящих сообщениях-подсказкам от подозреваемого по кличке Пепел. Капитан не удивился и рассказал, что ночью была похищена танцевальная группа из семи человек. По всем найденным объектам были направлены опергруппы. Четвертая жертва и холерный погост ждали впереди.

В это время соперник убрал очередную фишку на игровой доске «Девяти пляшущих мужчин». На его игровом поле было явно намного меньше потерь.

Глава IХ

Машину Мирон остановил напротив большого указателя со схемпланом городского парка культуры и отдыха имени М. Горького. Парк знатно выделялся наравне с ему подобными куда более крупными размерами и разнообразием инфраструктуры. Любимое место отдыха для тысяч горожан и гостей города.

На сегодняшний момент мало кто знает, что заступивший в должность с 1808 года саратовский губернатор Алексей Панчулидзев выбрал это место под свою загородную усадьбу, до сих пор его бюст при входе в парк путают с бюстом А.С. Пушкина. Именно сюда он звал многочисленных гостей. Его современники отмечали его любовь к праздникам, балам, маскарадам. Здесь он проводил банкеты, устраивал театральные представления, именно поэтому его и прозвали «местным Людовиком XIV», а усадьбу с парком – «саратовским Версалем». Ничего не изменилось за двести лет: тогда за растраты и взяточничество он был снят с должности, а после его смерти хозяева усадьбы начали меняться. И лишь через сто лет это место преобразовали во всем привычный парк.

Смотря на противоположенную сторону от парка, Мирон не раздумывая, чтобы не терять времени, положился на проверенные современные технологии и вписал запрос поисковика: «холерное кладбище». Пройдя по первой ссылке, Мирон прочитал краткое описание событий. К его удивлению, под текстом имелась старая карта местности, а в конце даже точные координаты месторасположения старого кладбища: 51°30'50"N 46°0'15"E. Недолго думая, Мирон скопировал координаты в Яндекс.карту, выбрал «Отправится в путь» и последовал за ведущим курсором.

Когда он подошел к пешеходному переходу, горел запрещающий свет светофора. До переключения оставалось восемнадцать секунд. Смотря на циферблат, будто бы стараясь подгонять скорость переключения, Мирон отсчитывал в обратном порядке секунды до разрешающего света. Мгновение – и потух красный, последовал желтый, а зеленый свет, на удивление, не загорелся. Лишь тусклое, еле уловимое свечение, исходящее из нижнего отделения светофильтра регулировщика.

Широкополосная дорога дала дополнительные секунды для раздумья. Которые он посвятил разглядыванию светофора: ему показалось, что на зеленом фонаре была надпись, подойдя ближе, он в этом убедился. Кто-то нижнюю секцию закрасил белой краской. Выводя, по всей видимости, сразу по свеженанесенному слою крест в виде Х и цифры в каждом из его углублений. Сверху была единица, справа и слева разместились по тройке, и внизу была цифра девять. Мирон отгонял все возможные совпадения. Нельзя быть параноиком и искать в каждой увиденной надписи особое предзнаменование. Жизнь идет самостоятельно у миллиона людей в этом городе, и не всё есть следствие одного происшествия, в которое был втянут Мирон.

Посмотрев на навигатор и вспоминая указания знатока Салавата, Мирон отправился прямиком в глубь дворовых построек. Взор зацепился за недавно выстроенное здание, составляющее в высоту 25 этажей. Тысячи новоселов здесь будут жить и детей растить на месте когда-то холерного кладбища. Что, откровенно говоря, никак не сказалось на стоимости элитного жилья в этом районе города.

Практически на этом месте возвышался высокий красный крест, как видимый в ту пору со всех точек города символ трагедии и массовой утраты. Сейчас же это здание – гротеск современных реалий и условий жизни. Манящая рекламизация, и, как следствие, выгода действий властей привели к застройке на костях, на памяти, на утрате. Теперь здесь предлагается роскошная жизнь у берегов матушки Волги, да по соседству с городским парком, всё это стало оптимальным условием привлечения инвесторов и будущих покупателей.

Мирон торопился, двигаясь мимо длинной ограды, окружающей многоэтажное строение. Первыми на пути встретились ему мама с ребенком. Очевидно, что с вопросом о могиле он не решился подойти. Несколько молодых людей, поравнявшихся с ним, тоже не вызывали должного доверия. С восточной стороны дома была маленькая детская площадка с играющими на ней несколькими ребятишками и сидящей неподалеку от них бабушкой. Подсознательно Мирон как раз и искал из местных тех, кто значительно постарше.

– Здравствуйте, – поздоровался Мирон.