Девять принцев Амбера

И, задумавшись над последней фразой Рэндома, я понял, что Джулиан действительно создал Моргенштерна, оперируя Отражениями, и что непревзойденный скакун обладал силой и скоростью урагана. Я вспомнил, что всегда боялся этого коня, и в ту же секунду его увидел. Моргенштерн был метра на полтора выше в холке, чем любой из мне известных скакунов; мертвый взгляд его глаз пронизывал насквозь; седая грива развевалась по ветру; копыта блестели, как полированная сталь. Он несся за нашей машиной быстрее ветра, и ноги его мелькали с такой скоростью, что их не было видно, а в седле, пригнувшись, скакал Джулиан, совсем такой, как на игральной карте; с длинной гривой черных волос, ослепительно голубыми глазами, одетый в белые доспехи. Он, улыбнулся нам и помахал рукой, а Моргенштерн вскинул голову и заржал.

Я вспомнил, что Джулиан однажды заставил своего подручного нацепить мою старую куртку и мучить коня. Вот почему он чуть не убил меня в тот день, когда мы охотились и я спешился, чтобы освежевать оленя. Я снова поднял стекло, надеясь, что Моргенштерн не успел учуять мой запах. Но Джулиан меня заметил, и я подумал, что теперь он наверняка не отстанет. Рядом с ним бежали штурмгончие, неслыханно живучие твари, с клыками тверже стали. Они тоже были пришельцами из других Отражений, потому что ни один нормальный пес не смог бы выдержать такой убийственной гонки. Правда, слово «нормальный» никак не подходило миру, в котором я оказался.

Джулиан сделал нам знак остановиться, и я посмотрел на Рэндома, который пожал плечами и ответил на мой безмолвный вопрос:

— Если мы не остановимся, он нас уничтожит.

Я сбросил газ, нажал на тормоза и остановился посередине дороги.

Моргенштерн присел на задние ноги, одним прыжком перемахнул через машину и ударил копытами о землю. Собаки кружили неподалеку, высунув языки и тяжело дыша. Бока лошади тоже вздымались и блестели от пота.

— Какой сюрприз! — медленно, с ленцой в голосе произнес Джулиан, и большой орел с черно-зеленым оперением, круживший в небе, опустился и уселся ему на плечо.

— Вот именно, — согласился я. — Как дела?

— Как обычно, — небрежно ответил он. — Лучше не бывает. Надеюсь, у вас с братом Рэндомом тоже все в порядке?

— Жизнь бьет ключом, — сказал я, а Рэндом кивнул и добавил:

— Думаю, в столь неспокойные времена ты мог бы найти себе занятие поважнее охоты.

— Я испытываю наслаждение, загоняя зверя, — последовал ответ. — К тому же мне постоянно приходится думать о родственниках. — У меня по спине побежали мурашки. — Я даже представить себе не мог, что в машине окажутся два моих брата. Ведь, насколько я понимаю, вы катаетесь не ради удовольствия, а куда-то спешите, скажем, в Амбер. Да или нет?

— Да. — Я не стал лгать. — Могу полюбопытствовать, почему ты здесь, а не там?

— Эрик послал меня вести наблюдение за дорогой, — спокойно ответил он, и моя рука невольно потянулась к одному из пистолетов, заткнутых за пояс. Не знаю, почему, но я неожиданно подумал, что пуля не пробьет его доспехов, и решил в случае опасности стрелять в Моргенштерна. — Ну что ж, братья, — сказал Джулиан, улыбаясь. — Я рад, что вы вернулись, и хочу пожелать вам доброго пути. До встречи. — Он резко развернул коня и поскакал в лес.

— Давай уберемся отсюда подобру-поздорову! — воскликнул Рэндом, как только Джулиан скрылся из виду. — Либо он постарается устроить засаду, либо опять начнет преследование. — И с этими словами Рэндом вытащил из-за пояса пистолет и положил его на колени.

Минут через пять, в течение которых я ехал довольно медленно и почти успокоился, раздался звук охотничьего рога. Я увеличил скорость, зная, что Джулиан все равно нас догонит, но пытаясь выиграть время и оторваться от него как можно дальше. Нас заносило на виражах, мы проносились мимо небольших холмов и долин, и однажды я чуть было не наехал на оленя, но умудрился проскочить по самой обочине, избежав столкновения. Звук рога становился все слышнее, и Рэндом начал ругаться вполголоса. Я неожиданно подумал, что Арденнский лес закончится еще не скоро, и эта мысль не принесла мне успокоения. Мы очутились на довольно прямом участке пути, и примерно минуту я вел машину с предельной скоростью. Звук рога отдалился, но затем дорога сузилась, стала петлять, и мне пришлось ехать медленнее. Рэндом опустил боковое стекло и, выждав некоторое время, стал стрелять.

— Черт бы побрал эти доспехи! — воскликнул он. — Уверен, что попал в Джулиана дважды, а он даже не покачнулся!

— Мне бы не хотелось убивать коня, — сказал я, — но все же попробуй. Иного выхода нет.

— В него я тоже стрелял, — ответил Рэндом, с отвращением швырнув пистолет на пол и вынимая из-за пояса другой. — Но либо я никудышный стрелок, либо правду говорят, что Моргенштерна можно убить только серебряной пулей.

Из последней обоймы, однако, он не потратил даром ни одного патрона и уложил шестерых псов, но их осталось, по меньшей мерс, две дюжины. Я дал ему один из своих пистолетов, и еще пять собак прекратили нас преследовать.