Девять принцев Амбера

Дорога резко свернула, пустыня закончилась: мы ехали вдоль полей, заросших высокой голубой травой. Через некоторое время показались холмы, у подножия третьего из них грунтовая дорога перешла в проселочную — ухабистую, грязную и с колючим кустарником по обочинам. Прошло еще полчаса, и мы очутились в загадочном лесу квадратных деревьев с огромными дуплами и причудливо изрезанными пурпурными листьями. Начал накрапывать мелкий дождик, сгустились сумерки. От мокрой земли поднимался пар. Справа от нас завыл какой-то зверь. За короткое время руль поменял форму три раза, в последнем варианте превратившись в деревянный шестиугольник. Автомобиль стал большим и высоким, а на его капоте неведомо откуда появилось украшение в виде фламинго. На сей раз я воздержался от каких-либо высказываний и молча подвинул неудобное сиденье вперед. Рэндом, однако, неодобрительно посмотрел на руль, покачал головой, и неожиданно деревья стали выше, ветви опутала паутина, гроздья лиан опустились до самой земли, а машина приобрела почти прежний вид. Прибор показывал, что бензина осталось меньше половины бака. Ухабистая дорога превратилась в асфальтовое шоссе. Рядом с ним текли искусственные каналы с грязной водой, по которой плыли листья, ветки и разноцветные птичьи перышки. Внезапно я ощутил непривычную легкость во всем теле, у меня закружилась голова, и в ту же секунду я услышал голос Рэндома:

— Дыши медленнее и глубже. Я попробую пойти напрямик, так что атмосфера и гравитация изменятся. Нам везет до неприличия. Будем ковать железо, пока горячо, и попробуем подъехать как можно ближе к Амберу.

— Неплохо придумано, — согласился я.

— Как знать, — задумчиво произнес он. — По крайней мере, игра стоит свеч. Осторожнее!

На вершине холма показался грузовик, несущийся нам навстречу по правой стороне дороги. Я резко свернул влево, пытаясь избежать столкновения, но шоферу грузовика, видимо, пришла в голову та же мысль, и мы одновременно оказались на одной полосе движения. Мне пришлось вывернуть руль до упора. «Мерседес» влетел в кювет, и я едва справился с управлением: еще чуть-чуть, и машина свалилась бы в канал.

Грузовик завизжал тормозами и остановился. Я попытался дать задний ход, чтобы выбраться на шоссе, но колеса прочно застряли в мягкой грязи и даже не пробуксовывали. Затем послышался звук хлопнувшей дверцы, и разъяренный водитель выскочил из грузовика с правой стороны, а это означало, что аварийную ситуацию создал именно я. Само собой, в Соединенных Штатах не было левостороннего движения, как в Англии, но я давно уже не сомневался, что покинул землю, которую знал. Грузовик оказался автоцистерной, на борту которой большими красными буквами было написано «ГУНОКО», а внизу, буквами помельче: «Мы ездем по всиму мира». Я вышел из «мерседеса» и попытался извиниться перед подошедшим шофером, но на меня обрушился ноток брани. Он был здоровенным детиной, почти с меня ростом, но гораздо шире в плечах, и в руке держал большой гаечный ключ.

— Послушайте, я ведь извинился, — сказал я. — Что еще надо? Люди, кажется, не пострадали, и машины тоже.

— Таких, как ты, нельзя подпускать к рулю на пушечный выстрел! — заревел он. Из-за тебя…

Дверца «мерседеса» распахнулась, вышел Рэндом. В руке он держал пистолет.

— Убирайся! — коротко бросил он, глядя на водителя грузовика.

— Спрячь пистолет. Я посмотрел на Рэндома, но он не обратил на мои слова ни малейшего внимания и щелкнул предохранителем.

Несчастный шофер побледнел, как полотно, и бросив гаечный ключ, повернулся и побежал со всех ног, а мой брат тщательно прицелился в удаляющуюся спину. Я едва успел ударить его по локтю, когда раздался выстрел. Пуля ударилась об асфальт и рикошетом отлетела в сторону. Лицо Рэндома побелело от гнева.

— Черт бы тебя побрал! — воскликнул он. — Я мог попасть в бак с бензином!

— Ты мог попасть в шофера.

— Ну и что? Вряд ли мы воспользуемся этой дорогой раньше, чем у них сменится несколько поколений. Этот ублюдок осмелился оскорбить принца Амбера! Когда я стрелял, то думал о твоей чести!

— Я сам в состоянии защитить свою честь! — холодно ответил я, почувствовав ни с чем не сравнимую ярость, и внезапно услышал свой голос как бы со стороны. — Потому что он был мой, и в моей власти было решать, казнить его или миловать.

И Рэндом опустил голову.

— Прости меня, брат, — еле слышно сказал он. — Извини, что осмелился вмешаться в твои дела. Но я не сдержался, когда услышал, как он с тобой разговаривает. Я понимаю, что должен был подождать или, по крайней мере, спросить твоего разрешения, прежде чем действовать.

— Хорошо. — Я помолчал, прислушиваясь к шуму мотора удаляющегося грузовика. — Давай попробуем выбраться на шоссе и, если получится, поедем дальше.

Задние колеса увязли в грязи примерно до середины дисков, и пока я смотрел на них, пытаясь что-нибудь придумать, Рэндом меня окликнул.

— Порядок. Я взялся за передний бампер, а ты берись сзади. Только не забудь поставить машину на левую полосу движения.