Девять принцев Амбера .Тетралогия

Я вдруг вспомнил того молодцеватого эмиссара Короны, встреченного мною в «Окровавленном Билле», который расплатился за пиво кашерской валютой. Я понял, что не хочу удостоверяться, насколько близок тот случай к убийству, по времени сделавшему возможной эту недавнюю договоренность. Куда сильнее на меня подействовала вырисовывавшаяся теперь картина: похоже, Рэндом только что лишил Ясру и Люка возможности возвращения узурпированного у них трона, который, если быть справедливым, Ясра сама узурпировала много лет назад. После смены многочисленных владельцев трона его узурпация стала для меня немного туманной. Но если поступок Рэндома ничем не превосходит по этичности деяния тех, кто правил раньше, то безусловно, он ничем им не уступает… Однако дело теперь выглядело так, что любая попытка Люка вновь оседлать трон матери встретит отпор со стороны монарха, заключившего оборонительного плана союз с Амбером. Я неожиданно понял, что можно держать пари о договоренности в случае внутренних смут о помощи Амбера, равно как и в случае защиты от внешних агрессоров. Интересно! Видимо, Рэндом пошел на страшные хлопоты ради того, чтобы изолировать Люка от опорной базы и лишить его любого подобия законности как главы государства. Я полагал, что следующим шагом может быть объявление его вне закона, как самозванца и опасного революционера и предложение награды за голову Люка. Не слишком ли остро реагировал Рэндом? Люк казался теперь совсем не таким уж и опасным, если учесть и то обстоятельство, что его мать все еще у нас в плену. С другой стороны, я не знал, как далеко хочет зайти Рэндом. Хотел ли он просто перекрыть Люку кислород или он решил всерьез достать его? Последняя возможность беспокоила меня больше, так как Люк в данный момент, кажется, исправлялся и, возможно, мучительно пересматривал свою позицию. Я не хотел, чтобы его отбросили из-за того, что Рэндом где-то перегнул палку.

Поэтому я сказал Виале:

— Полагаю, это вплотную относится к Люку?

Она немного помедлила, но все же ответила:

— Его, кажется, заботит не Люк, а Далт.

Я мысленно пожал плечами. На взгляд Рэндома это было одно и то же, поскольку он видел в Далте военную силу, к которой Люк прибегает для возвращения трона. Поэтому я произнес: «А-а-а…» и продолжал есть. Помимо этого ничего нового не произошло, и больше не было возможности прояснить ход мыслей Рэндома, и поэтому мы вновь принялись болтать о всяких пустяках, пока я заново обдумывал свою позицию. Она все же сводилась к ощущению необходимости срочно действовать и неуверенности, как именно. Курс мой определился несколько неожиданным образом где-то за десертом. В гостиную вошел придворный по имени Рандел — высокий, худощавый, темноволосый и не скупящийся на улыбки. Я сообразил, что что-то случилось, так как он не улыбался и вошел быстрее обычного. Он окинул взглядом присутствующих, остановил его на Виале, быстро подошел и откашлялся.

— Ваше Величество… — начал он.

Виала слегка повернула голову в его направлении.

— Да, Рандел, — промолвила она. — В чем дело?

— Только что прибыла делегация из Бегмы, но мне не объяснили, каким будет характер приема.

— О, Господи, — отложила вилку Виала, — Она же должна была прибыть не раньше, чем послезавтра, когда вернется Рэндом. Жаловаться они хотят именно ему. Что вы решили сделать?

— Проводил их пока в Желтую гостиную и сказал, что пойду доложу об их прибытии.

— Сколько их? — спросила она.

— Премьер-министр Оркуз, — начал перечислять он, — его секретарша Найда, приходящаяся также ему дочерью. И другая дочь — Корал. С ними также четверо слуг — двое мужчин и две женщины.

— Ступайте, прикажите слугам надеть парадное обмундирование и позаботьтесь, чтобы гостям приготовили подходящие покои, — приказала она. — И уведомите кухню. Возможно, они голодны.

— Хорошо, Ваше Величество, — он попятился к двери.

— А потом явитесь ко мне в Желтую гостиную и доложите о сделанном. Я дам вам дополнительные указания.

— Считайте, что все уже сделано, — поклонился он и поспешил удалиться.

— Мерлин, Льювилла, — Виала поднялась, — пойдемте, вы поможете мне их развлечь, пока все подготовят.

Я проглотил последний кусочек десерта и встал. Я не испытывал горячего желания болтать с дипломатом и его свитой, но оказался под рукой, и это было одной из тех обязанностей, которые иногда приходится выполнять в нашей жизни.

— Э… а для чего, собственно, они здесь? — спросил я.

— Какой-то протест по поводу того, что мы делали в Кашере. Они никогда не поддерживали с Кашерой особенно дружеских отношений, и теперь я не знаю, для чего они здесь: то ли протестуют против возможного допуска Кашеры в Золотой Круг, то ли их расстроило наше вмешательство во внутренние дела Кашеры. Возможно, они опасаются потерять рынок сбыта из-за того, что такой близкий сосед станет пользоваться таким же предпочтительным статусом, что и они. Или, возможно, у них другие планы по поводу трона Кашеры, а мы только перебежали им дорогу, а может и то, и другое. Что бы там ни было… мы не можем сказать им ничего такого, чего бы они сами не знали.