Девять принцев Эмбера

Я въехал внутрь и увидел слева от себя бензоколонку, ничем не отличающуюся от тех, которыми много раз пользовался при менее загадочных обстоятельствах. Из небольшого служебного домика вышел человек, толстый, как пивная бочка, с широченными плечами и носом, похожим на клубничину.

— Бензин? — лаконично спросил он.

— Да, — Я кивнул. — Стандартный. Залейте полный бак.

— Поставьте машину к этой колонке. — Толстяк махнул рукой.

Я повернулся к Рэндому.

— Послушай, а наши деньги здесь примут?

— А ты взгляни на них. — Я открыл бумажник и увидел, что он туго набит оранжевыми и желтыми купюрами с римскими цифрами по углам и буквами Д. Р. Рэндом ухмыльнулся. — Не беспокойся, я ничего не забыл.

— Прекрасно. Между прочим, я проголодался.

Мы стали оглядываться по сторонам, и почти сразу же я увидел рекламный щит с изображением человека, продающего жареного цыпленка, и указателем, как проехать в кафе. Реклама горела неоном.

Земляничный нос вынул шланг из бака, демонстративно подождав, пока немного бензина плеснет на землю, подошел к нам и сообщил:

— Восемь Драхм Регумз.

Я покопался в бумажнике и протянул ему одну бумажку в V Д. Р. и три по I Д. Р.

— Спасибо. — Он сунул деньги в карман. — Проверить масло и воду?

— Да.

Он долил в радиатор немного воды, сказал, что уровень масла в норме, протер лобовое стекло грязной тряпкой и ушел в свой домик.

Мы отправились в кафе под названием «Кенни Руа», где нам подали «Тонкее часьте жариных ципляч» и большой кувшин пива. Затем мы помылись прямо на улице и, вновь усевшиеь в машину, поехали к воротам, которые открыл человек с алебардой через левое плечо.

Силиконовая дорога уходила вдаль, и, проехав несколько миль, мы увидели динозавра. Он неодобрительно на нас посмотрел, остановился в нерешительности и свернул налево. Над машиной пролетели еще три птеродактиля.

— Мне больно отказываться от неба Эмбера, — произнес Рэндом, и я утвердительно кивнул, хотя понятия не имел, о чем он говорит. — Но я боюсь рисковать. Нас может разнести в клочья.

— Ты прав, — согласился я.

— С другой стороны, здесь мне тоже не нравится.

Я опять кивнул, и мы продолжали ехать вперед, а силиконовая дорога кончилась, уступив место мощеной.

— Что ты собираешься предпринять? — рискнул спросить я.

— Небо у нас есть, теперь попробую изменить местность.

И мощеная дорогая исчезла. Под каменистой равниной изредка проглядывала черная земля. Еще через несколько минут на нашем пути стали попадаться островки зелени. Их было совсем немного, но такую ярко-зеленую траву я видел первый раз в жизни.

Островков становилось все больше и больше, и вскоре появились первые деревья, а затем показался лес.

Но какой лес!

Я и представить себе не мог, что на свете существуют деревья такие могучие и величавые, изумрудно-зеленого цвета с вкраплениями золота. Они подавляли своим присутствием, царили над окружающим миром. Я увидел огромные сосны, дубы, клены и множество деревьев, названий которых не знал. В их ветвях шелестел ветерок, и, чуть приоткрыв окно, я почувствовал фантастически нежный, приятный аромат, который хотелось вдыхать, не переставая. Я опустил стекло до конца.

— Арденнский лес, — сказал человек, который был моим братом, и я знал, что он говорит правду, и по-доброму завидовал его знаниям, не имея возможности пользоваться своими.

— Брат, ты все делаешь правильно, — невольно вырвалось у меня. — Даже лучше, чем я ожидал. Спасибо тебе.

Мои слова привели его в некоторое замешательство, и мне показалось, что для него в диковинку слышать слова благодарности от кого-либо из родственников.

— Я делаю все, что в моих силах, — ответил он, — и обещаю всегда помогать тебе, чем могу. Пока что нам неслыханно везет, даже не верится! У нас есть и небо, и лес! Осталось меньше половины пути, а мы не встретили ни одного серьезного препятствия. Ты дашь мне регентство?

— Да, — твердо сказал я, не понимая, о чем идет речь, но чувствуя внутреннюю потребность удовлетворить любую его просьбу, если это будет в моей власти.

Он кивнул.

— С тобой можно иметь дело.

Рэндом всегда был хитер, маниакально подозрителен и вечно против чего-нибудь восставал, вспомнил я. В свое время ему здорово влетало от родителей, но и они не могли с ним справиться. И внезапно я понял, что у нас были одни и те же родители, другие, чем у меня и Эрика, или у Блейза и Фионы. Об остальных я ничего не помнил.

Мы ехали по неровной лесной дороге, которой, казалось, не было ни конца ни края. Величественные деревья окружали нас со всех сторон, и я чувствовал себя на удивление хорошо и спокойно. Изредка из придорожных кустов выбегали вспугнутый олень или изумленная лиса. Лучи солнца пробивались сквозь листву, напоминая струны восточного музыкального инструмента. Влажный ветерок был напоен животворными ароматами. И я понял, что неоднократно скакал по Арденнскому лесу верхом, гулял в нем, охотился, лежал на спине под деревьями, закинув руки за голову и глядя в небо, взбирался по стволам великанов, перебираясь с ветки на ветку, и смотрел на вечно меняющийся зеленый мир внизу.