Девять с половиной дней чужой жизни

– Наверное, нет, – ответил так тихо, что она скорее догадалась, чем услышала. – Ты была молода и красива. Первое время я был увлечен тобой, возможно, даже, влюблен… Однако это быстро прошло. Я не хочу сейчас об этом говорить. Не знаю, зачем ты согласилась на этот брак? Думаю, что рождение ребенка от неизвестного отца не сильно ударило бы по авторитету твоего папочки, и он вполне смог бы воспитать внука. Я пережил столько унижений. Это продолжалось из года в год и уже вошло в привычный образ жизни. Много лет одно и то же. Теперь же, мне и подавно не за что тебя любить, – он поднял на нее взгляд. В нем не было ни злобы, ни ненависти, не было и знакомого ей, насквозь пронизывающего холода.

– Ты еще молод, – Сильвия неожиданно погладила его по голове, как ребенка, которого нужно обязательно пожалеть. – Для мужчины – это не возраст. Я думаю, что никогда не поздно все начать сначала. Задумайся над моими словами. Никакая компания, бизнес и положение в обществе не заменит простого человеческого счастья. Ты хоть знаешь, что это такое? – спросила и тут же сама ответила: – Это, когда хочется идти домой, – при этих словах она с горечью подумала о себе.

В отсутствие мамы, она долгими вечерами одиноко бродила по улицам. Иногда заходила в библиотеку и засиживалась в читальном зале до его закрытия. Но чаще брала билет на последний сеанс, лишь бы только не идти домой, где ее никто не ждал. Конечно же, в ее активе имелось несколько подруг, сокурсников и одноклассников. Но у них давно уже были семьи, дети и нескончаемые житейские заботы.

– Прости меня, если можешь, – сказала вполне искренне, потому что была уверена, что Женни, если и вернется, никогда не попросит прощения у мужа. Ей захотелось чем-то компенсировать ту пустоту, которую занимали длительные и ненужные обоим отношения. – Прости, – повторила и быстро вышла из кабинета.

Сильвия закрылась на ключ и с облегчением плюхнулась в кресло-качалку. Было не по себе. Она попала не только в странную историю, оказалась причастной к чужой трагедии, но и стала участницей слишком сложных событий и отношений. Имела ли она на это право? Шуре понадобилась помощь, а она проявила слабость и не смогла ему отказать.

Да, Шура… Значит, если верить словам Александра, вся эта история не так проста, как казалась ей до сих пор? Он обманывает не только родственников и окружение Женни, а, по большому счету, он и ее обманывает. Можно ли его за это осуждать? Доктор Ямпольский добросовестно отрабатывает деньги, которые ему заплатили за лечение Женни, и спасает репутацию клиники, хотя и не совсем честным путем. Он же не виноват, что пациентка не хочет выздоравливать? Старается, из кожи вон лезет, а она все лежит, как бревно и пока никому неизвестно, что будет дальше?

Сильвия распахнула окно и вдохнула полной грудью. Несколько раз тряхнула головой, чтобы избавиться от наваждения. Поцелуи огнем горели на губах. Она хорошо понимала, что эти ласки предназначались не ей, и от этого на душе было нехорошо. Не отпускал грустный взгляд и лицо, словно высеченное из камня с крутым волевым подбородком. Только сегодня она поняла, что этот большой и, на первый взгляд, грубый человек, легкораним и страдает уже много лет от безысходности в отношениях с женой. А отец? Он страдает больше всех, чувствуя свою вину за то, что сначала не смог достойно воспитать дочь, а потом не сумел устроить ее жизнь так, чтобы его единственный ребенок был счастливым. Похоже, в этой семье все по-своему несчастны и безмерно страдают от этого, еще больше мучая друг друга.

Вспомнила маму и всхлипнула. Этот круговорот лжи засасывает все больше. Слабым утешением служило лишь избавление от опасного соседства с Натали. От той можно было ожидать любого подвоха. Все оказалось намного легче, чем можно было предположить. В какой-то момент она испугалась, что Александр не отдаст экономку, будет за нее бороться и уже приготовилась к этому. Но его только позабавил этот эпизод.

В прохладной постели она долго ворочалась и не могла уснуть. Поцелуи чужого мужа будоражили сознание. Стоило лишь закрыть глаза, как она с новой силой чувствовала его горячее дыхание и такое волнующее прикосновение губ. Шура целовал ее совсем не так.

Проснулась Сильвия перед обедом. Посмотрела на часы и, присвистнув, быстро вскочила с кровати. День был теплый и солнечный. Как легко привыкаешь к праздности, когда ничего не надо делать, никуда не надо спешить и совершенно нечем заняться.

Она опустилась на мягкий ковер и, приняв позу кошки, несколько раз сильно прогнулась. Потом перевернулась на спину, сделала пару упражнений для брюшного пресса, чтобы не потерять талию и решила позвонить отцу.

Наверное, раньше Женни не очень баловала его своим вниманием. Голос Льва Давыдовича показался взволнованным. Немного поболтав, они договорились провести вечер вместе, заказав столик в каком-нибудь тихом ресторанчике восточной кухни.