Девять с половиной дней чужой жизни

Они успешно миновали сестринский пост и остановились перед последней дверью в длинном коридоре.

Сильвия робко заглянула в палату. Разметав по подушке огненно-рыжие волосы, на широкой деревянной кровати безмятежно спала совершенно голая Женни. Тонкая простынка сбилась, обнажив ее красивое тело. Дыхание было спокойным и ровным. Казалось, эта молодая женщина, вдоволь набегавшись по городу, устала и прилегла отдохнуть. Еще вчера они были поразительно похожи друг на друга, но сегодня, в отличие от Женни, Сильвия выглядела скромно и буднично.

– Ну, как? – спросил Шура.

Она пожала плечами.

– Хорошо выглядит. Никто и не подумает, что она столько времени провела в больнице. Накрашена, яркая, но, почему-то, голая… У нее нет пижамы? Что же ты мне не сказал? Я бы привезла из дома. Там их несчетное множество, впрочем, как и всего остального.

– Да все у нее есть. Просто она предпочитает спать в свободном полете. Ее это нисколько не смущает, да и мне не мешает. Не знаю, как остальному персоналу, но пока никто не жаловался, – он усмехнулся. – И потом, у нас частная клиника и желание пациента, который платит хорошие деньги всегда в приоритете, если это не противоречит методам лечения.

Сильвия молча повесила в небольшой встроенный шкафчик плечики с вещами. Они еще хранили тепло ее тела. Поставила на полку туфли и положила рядом небольшую изящную сумочку.

Шура не сводил с нее пристального взгляда.

– Не нравишься ты мне, душенька, – обеспокоено сказал он. – Похоже, я несколько переоценил твои возможности. Не прописать ли тебе чего-нибудь успокоительного?

– Прописать можно. Маленькую порцию яду… – вздохнула она в ответ и тут же добавила: – Ну вот, теперь все в полном порядке и меня больше ничего с ней не связывает.

Лишь после этих слов страшная и нелепая мысль молнией пронзила сознание доктора.

– Наверное, я так не думаю, – сказал он тихо, немного растягивая слова. – Что-то мне подсказывает, что, сохранив доброе имя клиники, я навсегда потерял тебя.

Сильвия сидела на диване, подобрав под себя ноги. В руке у нее был стакан с коньяком. Разговор получился тяжелый. Она была заплакана и еще продолжала всхлипывать, когда дверь кабинета с силой распахнулась, и перед ними возник Александр. Похоже, лестницу ему пришлось брать штурмом. Он тяжело дышал и свирепый взгляд не предвещал ничего хорошего.

Увидев ее, остановился, как вкопаный. В это время на столе зазвонил телефон. Ямпольский неторопливо снял трубку. Из нее донесся возбужденный мужской голос. Не трудно было догадаться, что звонили из охраны.

– Все в порядке, – спокойно сказал доктор, – он уже здесь. Я сам во всем разберусь. Давайте отбой.

Александр не сводил глаз с Сильвии.

– Как же так? Еще сегодня утром… И снова со стаканом? – по его лицу пробежала гримаса боли.

Она внутренне сжалась, не в силах ничего возразить. Не вызывало сомнения, что сейчас должно произойти что-то страшное. Если она будет молчать, этот, извергающийся вулкан с раскаленной гневной лавой, никто не сможет остановить.

– Кто вы? – спросила срывающимся от слез голосом. – И, что вам от меня нужно? Я вас не знаю, – бросила умоляющий взгляд на Шуру, который пока предпочитал не вмешиваться, а с интересом наблюдал за их встречей.

– Женни, мне надоели твои фокусы. Всему есть предел и моему ангельскому терпению тоже, – он с силой сжал кулаки, похожие на большие кувалды, и медленно двинулся в ее сторону. – Я придушу тебя, как паршивого котенка.

– Я не Женни, – пролепетала, перепуганная Сильвия.

– Да? Подумать только? Какая неиссякаемая фантазия, – он остановился. – Это что-то новенькое в твоем репертуаре. И, кто же ты? Я, надеюсь, имею право это знать?

Ее могло спасти только чудо, и этим чудом явился Шура. Наверное, он и сам уже понял, что за эти девять дней произошло всего слишком много и теперь, пока не поздно, нужно все расставить по местам.

– А, что происходит? Во-первых, вы ведете себя недопустимо. Не забывайте, что здесь не балаган для выяснения семейных отношений, а лечебное учреждение. У нас больные люди. Еще недавно и ваша жена находилась в тяжелейшем состоянии и все вокруг нее ходили на-цыпочках, – он сделал паузу, и, как ни в чем не бывало, продолжил: – Так уважайте же теперь и других, остро нуждающихся не только в лечении, но и в тишине и покое. В настоящее время идет очень сложная операция, и попрошу вас принять это во внимание. Мало того, что вы ворвались без разрешения в мой кабинет, избили охрану, так и дальше продолжаете вести себя безобразно, – спокойно сказал доктор, поднимаясь из-за стола. – Заметьте, только из уважения к вашему тестю я постараюсь закрыть на это глаза.

– А, во-вторых? – насмешливо спросил Александр, терпеливо выслушав длинную речь доктора.

– Что? – переспросил его Шура.