Девять сборников рассказов

-- Я говорю,-- сказал Лиройд,-- "Слушай, постреленок, этот мошенник хочет, чтобы в чегверг -- каль -- вывезли пушки, а это значит, чю тебе придется поработать лишнее. Так ты ситх на тат, возьми лакри и вали что есть духу на Падшахов джхил. Поймай там эту икку и скажи извозчику на своем языке, что пришел его сменить. Сахиб этот не понимает вашей бат, и он немножко с придурью. А ты направь икку в Падшахов джхил -- прямо в воду. Оставь там сахиба и беги домой; и вот тебе рупия".

Тут Малвени и Ортерис стали рассказывать, перебивая друг друга, причем начал Малвени. (Вам самим придется по мере сил разобраться в том, кто из них что сказал.)

-- Этот Бхалду был смышленый чертенок... "Бахут аччха", говорит, и наутек... да еще подмигнул... А я сказал, что на этом можно деньжонок нажить... А я сказал, что надо поглядегь, чем кончится кампания... А я сказал: "Вали, братцы, на Падшахов джхил!.. Давайте спасать коротышку, а то как бы разбойник Бхалду его не зарезал... Явимся туда, словно спасители в мелодраме, что дают в театре королевы Виктории...", Ну, поперли мы, значит, к джхилу, а тут слышим -- сзади дьявольский топот... Видим -- трое мальчишек на татах косарей несутся во всю прыть... Провалиться мне, если Бхалду не собрал целое войско дакайтов... Это чтобы получше обделать дельце. Ну, они мчатся, мы мчимся, а сами прямо лопаемся от смеха, и наконец подбегаем к джхилу... А тут слышим вопли отчаяния, печально плывущие в вечернем воздухе...

(Ортерис под влиянием пива пришел в поэтическое настроение. Дуэт возобновился, причем опять начал Малвени.)

-- И вот, слышим, дакайт Бхалду орет на извозчика, а один из дьяволят как хлопнег своей лакри по верху икки, а Бенира Триг как заревет: "Караул! Режут!" Бхалду хватает вожжи и как сумасшедший гонит прямо в джхил -- от извозчика он отделался... А извозчик подходит к нам и говорит : "Этот сахиб, говорит, прямо гхабра -- очумел от страха! К какой это дьявольщине вы меня припутали?".--"Ничего, говорим, ты пакра своего пони и ступай за нами. На этого сахиба дакайты напали, и мы хотим его спасти!". А извозчик говорит: "Дакайты? Какие дакайты? Да это бадмаш Бхалду".-- "Какой Бхалду? -говорим.-- Это дикий головорез-патан с гор. Их человек восемь на сахиба навалилось. Ты это запомни и получишь еще рупию!" И вот видим -- икка в пруд опрокинулась, слышим плеск воды -- хлюп-хлюп-хлюп -- и голос Бениры Трига, который просит бога простить ему все прегрешения... А Бхалду с приятелями в воде плескаются, словно мальчуганы в Серпентайне.

Тут три мушкетера одновременно принялись за пиво.

-- Ну, что же дальше? -- спросил я.

-- Что дальше? -- ответил Малвени, вытирая рот.--Неужто вы позволили бы трем дерзким солдатским ребятишкам ограбить и утопить в джхиле украшение палаты лордов? Мы построились колонной и пошли в наступление на врага. Минут десять нельзя было расслышать своих собственных слов. Тат ржал в лад с Бенирой Тригом и войском Бхалду, палки свистели вокруг икки, Ортерис бил кулаками по ее крытому верху, Лиройд вопил: "Берегитесь ихних ножей!", а я кидался туда-сюда в темноте и обращал в бегство армию патанов. Пресвятая матерь Моисея! Хуже было, чем в боях при Ахмед-Кхеле и Майванде, вместе взятых. Немного погодя Бхалду со своими мальчишками пустился наутек. Видали вы настоящего, живого лорда, когда он старается спрятать свою знатность под коричневой водой в полтора фута глубины? Ни дать ни взять бхишти машк, который трясется к тому же. Пришлось повозиться, пока мы не убедили нашего Бениру, что ему не выпустили кишок; а еще больше было возни с иккой, когда ее на берег вытаскивали. Извозчик вернулся уже после того, как битва кончилась, и клялся, что помогал отражать врагов. Бенире стало худо с перепугу. Мы проводили его до военного городка -- тащились, еле ногами двигали, -- чтобы страх и холод хорошенько его пробрали. Да и пробрали-таки! Слава нашему полковому святому, до самых костей пробрало лорда Бениру Трига!

Тут Ортерис проговорил медленно и с невероятной гордостью:

-- Он говорит, вы мои благородные спасители, говорит. Вы слава британской армии, говорит. И тут расписывает, какая страшная шайка дакайтов на него напала. Их, мол, было человек сорок, и потому они его одолели -- вот как дело было; но он не потерял присутствия духа, уж конечно, нет. Он дал возчику пять рупий за благородную помощь и сказал, что нас наградит после того, как поговорит с полковником. Потому что мы, говорит, краса полка.

-- А мы трое, -- сказал Малвени с ангельской улыбкой, -- не раз обращали на себя о-со-бенное внимание нашего Бобса-бахадура. Впрочем, он славный малый, этот Бобс. Дальше, Ортерис, сын мой.