Девять совсем незнакомых людей

Она вспомнила свою консультацию, вспомнила, как загорелись глаза Маши, когда она заговорила о видеомагнитофоне, который стал для нее окном в другой мир; но, казалось, кино больше ее не интересовало. Она явно хотела дать понять Фрэнсис, что Австралии требовались ее мозги. Одобрение? Восхищение? В этом дело?

Или в любви? Неужели все так просто? Она жаждала любви, как и все. Но у некоторых людей такой особый способ проявлять эту потребность.

– Мы не знаем, наблюдают ли они за нами, – сказал Ларс. – Может быть, они сидят где-то, положив ноги на стол, и смотрят «Оранжевый – хит сезона»[19].

– Мы платили не за общее размещение! – Джессика ткнула пальцем в направлении камеры. – Я больше не лягу здесь спать! Мы заплатили за номер с двумя комнатами, и я хочу вернуться туда! Я хочу есть, я устала! – Она ухватила клок своих волос, понюхала его. – И мне необходимо немедленно помыть голову!

– Боже мой! – Бен прижал ладони к вискам и описал комический круг по комнате. – Я только что вспомнил, что ты сказала вчера! Ты же беременна! Ты вчера сказала, что ты беременна!

– Ах да, – Джессика повернулась к мужу, – я и забыла.

Глава 51

ДАЛИЛА

Она не беременна. – Лицо Яо побелело от страха. – Она точно не беременна.

Далила, Маша и Яо находились в кабинете Маши и смотрели трансляцию с камеры наблюдения в комнате для медитаций.

– Я никогда не допустил бы, чтобы беременная женщина принимала эти вещества, – сказал Яо. – Никогда.

– Почему же она тогда повторяет это? – спросила Маша.

Они провели в кабинете не один час. Маша и Яо вставали, ходили, а Далила в конце концов уселась в Машино кресло.

Далила устала, проголодалась и вроде как перегорела. Может быть, она в некотором роде перегорела и в роли консультанта по велнессу. Четыре года уже прошло, лица гостей сливались в одно. Они были так поглощены собой, что иногда Далила ощущала себя третьестепенным персонажем в истории про всех, кроме нее.

За все эти годы лишь несколько пациентов спрашивали Далилу о ее жизни. Впрочем, это ерунда, гости вообще не обязаны разговаривать с ней, если не хотят. Но каждый из них при этом полагал, что она будет им очарована! А что они ей рассказывали! О своих супругах, о сексуальной жизни, о работе их кишечника! Если ей придется выслушать еще хоть одну историю о чьем-то синдроме раздраженного кишечника, она себе вены вскроет.

А потом были жалобы – подряд, хриплыми голосами: слишком мягкая подушка, температура в комнате, погода… Как будто она управляла погодой!

Приятно было, что люди, кажется, и в самом деле верили, что будут преображены в конце курса, но Далила не верила в эти преображения так, как верили Маша и Яо.

Да, ей нравилась йога, у Далилы был сильный характер, ей нравился ее рельефный пресс, медитация расслабляла, самоосознание было прекрасным делом. Даже применение наркотиков не вызвало у нее никакого отторжения, ведь они делали жизнь интересной, и, конечно, это могло дать некоторым людям понимание собственной души, хотя, если откровенно, большинство их душ не казались такими уж сложными. Это был не промысел Божий. Это был лечебный пансионат.

Далила умела создавать впечатление, будто ее это привлекает в такой же мере, как Машу и Яо. Она могла говорить и говорить, ходить и ходить. Боже милостивый, она делала то же самое с молочными продуктами, когда работала секретарем Маши. Да-да, я балдею от йогурта. Потом, после инфаркта Маши, она ушла из молочной фирмы и работала в страховой компании. Годы работы секретарем хорошо подготовили ее к ремеслу консультанта по велнессу: кивнуть, улыбнуться, поддакнуть и сделать так, чтобы все происходило за кулисами. Не задавать вопросов, если в них нет явной необходимости. Платила Маша хорошо. Далила почти подошла к намеченной для себя цифре. Она собиралась путешествовать целый год.

– Я всем женщинам делал тест на беременность, – сказал Яо. – Даже старшего возраста. Она не беременна.

– Тогда почему она так говорит? – снова спросила Маша.

– Не знаю. – Яо был сильно расстроен, чуть не плакал.

– Значит, она может подать на нас в суд за то, что мы дали ей наркотики, – сказала Далила.

– Ей не нужны деньги. – Маша показала на экран. – Она же говорит, деньги не проблема.

Далила пожала плечами и вздохнула:

– Может, просто хочет заострить ситуацию. Мол, «вы дали мне наркотик, а вдруг я беременна?».

– Она не беременна, – повторил Яо.

– Она же не знает, что нам это известно, – заметила Далила. – И сестра ее мужа наркоманка, так что они и в самом деле против наркотиков. Жаль, мы этого не знали.

Маша развернулась:

– Но они должны быть счастливы, их терапия прошла так замечательно! Они целовались!

– Потому что у них был кайф, – сказала Далила.

Маша иногда демонстрировала странную наивность. Неужели она и в самом деле считает, что поцелуи этой парочки что-то значат?

– Они очень долго целовались, – сказала Маша Далиле.

– Да, – ответила Далила. – Именно это и происходит при приеме экстази. За это его называют наркотиком любви.