Девять совсем незнакомых людей

Ее мать всерьез думала, что Джессика может вернуться на какую-то сраную работу, когда теперь она ежемесячно получает в банке больше процентов, чем прежде зарабатывала за целый год. Джессика никак не могла внушить матери, что если у тебя появились такие деньги, то ты уже изменилась навсегда. Ты стоишь большего. Ты лучше этого. Ты не можешь вернуться назад, потому что больше никогда не захочешь смотреть на себя прежними глазами. Умом она понимала, что богатой ее сделал всего лишь счастливый случай, но где-то глубоко-глубоко настойчивый голос говорил ей: «Я этого заслуживаю, я родилась для этого. Я И ЕСТЬ этот человек, я всегда была этим человеком».

– Да боже мой, спросите у человека, который точно знает: беременность не лучший способ спасти брак, – сказала Кармел.

– Спасибо, но я вовсе не пыталась спасти мой брак, – возразила Джессика.

– А что ты пыталась сделать, Джесс? – тихим голосом спросил Бен, и на мгновение счастливая ночь словно вернулась: никого, только они вдвоем плывут в их маленькой лодке по реке экстаза.

– Я хотела ребенка, – сказала Джессика. Она собиралась задокументировать свое путешествие в «Инстаграме». Вид сбоку на ее животик. Стильная вечеринка в день определения пола плода. Из коробки вылетает голубой или розовый шарик. Она хотела бы розовый. Люди ставят смайлики в комментах. – Я боялась, ты ответишь «нет». Я думала, если мы разойдемся, то мне нужно поспешить и забеременеть.

– Почему это я должен был сказать «нет»? Мы всегда говорили, что хотим детей, – возразил Бен.

– Да, я знаю, но это было до того, как у нас начались… разногласия, – сказала Джессика. Она не вынесла бы, скажи он ей: «Ты что, шутишь?»

– Значит, этот ребенок не имеет ко мне никакого отношения? – сказал Бен. – Ты решила, что мы расходимся, и решила завести себе ребенка?

– Конечно, он имеет к тебе отношение. Я хотела ребенка только от тебя. – Она увидела, как он смягчился, но потом она по-идиотски, не думая, добавила: – Ты отец. Можешь видеть его, когда захочешь.

– Я могу его видеть, когда захочу! – взорвался Бен. Можно было подумать что-то такое, хуже чего и не придумаешь. – Ну, спасибо тебе.

– Нет, я не имела в виду… я просто… Господи!

Их слова больше не текли рекой. Теперь их разговор прекращался и возобновлялся лишь маленькими больными уколами.

– Может, пока еще преждевременно оговаривать время посещения ребенка, – заметил Ларс.

– Я вообще сомневаюсь, что она беременна, – заявила Кармел.

– Нет, я беременна, – настаивала Джессика. – Очень надеюсь, что эти наркотики не повредили ребенку.

– Вы будете не первая и не последняя, кто напился и накачался наркотиками в первые дни беременности, – сказала Хизер. – Я акушерка, и в чем только мне не признавались некоторые матери, в особенности когда их мужья выходили из палаты. Если вы и в самом деле беременны, то велики шансы, что с вашим ребеночком все будет в порядке.

– Может, уже хватит воевать с наркотиками, ма, – встряла Зои.

– Сейчас уже ничего не сделаешь, – тихо произнесла Хизер, хотя Джессика могла прекрасно ее слышать.

– Я принимала соль фолиевой кислоты, – сказала Джессика.

– Это прекрасно, – сказала Хизер.

– Куда уж лучше: соль фолиевой кислоты, немного ЛСД и немного экстази, – с горечью в голосе бросил Бен. – Идеально для начала жизни.

– Да не волнуйтесь вы, она, возможно, и не беременна, – прошептала Кармел.

– Да твое-то какое собачье дело! – Джессика возвысила голос до неприличной высоты. Она знала, что не стоит браниться и таким образом демонстрировать эмоции, но вдруг ужасно расстроилась.

– Ну-ну, спокойнее, – утешительно сказал Наполеон.

Фрэнсис, автор любовных романов, бухнулась на кушетку, лицо ее покраснего, как будто она не слышала ни одного ругательства в жизни.

– Прошу прощения. – Кармел опустила голову. – Наверное, это просто зависть.

– Зависть? Вы, что ли, мне завидуете? – удивилась Джессика. Не слишком ли эта женщина стара, чтобы завидовать. – Почему?

– Ну… – Кармел рассмеялась.

«Деньги, – подумала Джессика – Она завидует моим деньгам». Джессике потребовалось некоторое время, чтобы осознать, что люди постарше, люди для нее взрослые, люди, принадлежащие к поколению ее матери, которых, казалось бы не особенно заботит богатство, потому что их жизни практически кончены, все еще могут завидовать и пребывать в неадеквате, если речь заходит о деньгах.

– Вы стройная и красивая, – начала Кармел. – Я знаю, в моем возрасте нехорошо говорить такие вещи. У меня четыре красивые дочери, мне уже пора забыть о таких делах, но мой муж бросил меня ради…

– Молоденькой дурочки? – спросил Ларс.

– К сожалению, нет. У нее докторская степень, – ответила Кармел.

– Это не препятствует тому, чтобы оставаться дурочкой: их немало с докторскими степенями, – сказал Ларс. – Кто представлял ваши интересы? Полагаю, вы все еще живете в семейном доме?

– С этим нет проблем, спасибо. На то, как мы уладили финансовые вопросы, я не сетую. – Она замолчала, посмотрела на Джессику. – Знаете что? Я, вероятно, завидую вашей беременности.

– Вы же говорите, у вас четыре ребенка, – сказал Ларс. – Мне кажется, это более чем достаточно.