Девять сутр

Завтра мы поговорим о других сутрах йоги. В связи с этим, если у вас есть какие-то вопросы, запишите их и завтра передайте мне свои записки. Мне задали вопрос по поводу медитации. Я поговорю об этом на утреннем сеансе медитации. Хотел бы напомнить вам о еще одном аспекте медитации: ум в ней присутствует. Просто наблюдайте за ним. Те, кто желают участвовать в утренней медитации... я бы хотел, чтобы пришли все, ибо сутры йоги, о которых мы сегодня говорили, нельзя познать с помощью интеллекта — вы должны испытать их на себе. Поэтому посещение утренних медитаций крайне важно. Вечером я буду беседовать с вами, а по утрам мы будем экспериментировать с предметом наших бесед. Так что слушайте по вечерам и погружайтесь в опыт по утрам; тогда ваше осознание будет полным. Иначе простое интеллектуальное понимание обернется частичным осознанием, которое хуже невежества.

Я благодарен вам за то, что выслушали меня с такой любовью и вниманием. И в завершение — я преклоняюсь перед Божественным, которое пребывает в каждом из вас. Пожалуйста, примите мои уверения в глубоком уважении к вам.

Глава 2 НИЩИЙ И ИМПЕРАТОР

18 октября 1970, вечер. Индия, Пуна, фабрика Сангви

Мои дорогие, вчера я говорил о первых четырех сутрах йоги. Сегодня мне хотелось бы перейти к пятой сутре. Она звучит так:

Все, что заключено в атоме, есть и в Целом; что есть в малом, присутствует и в огромном; что есть в наименьшем, содержится и в наибольшем; что есть в капле, есть и в океане.

Йога всегда придерживалась этого принципа, а наука признала его только недавно. Никто из ученых представить себе не мог, что в атоме может таиться столько энергии — что в столь крохотной частице, размеры которой близки к нулю, спрятана сила настолько мощная, что она способна все разорвать на части. Расщепление атома доказало, что это представление йоги имеет научную основу. Атом нельзя увидеть глазами, однако в нем достаточно энергии для ядерного взрыва. Точно так же невидим и «атом» Сущего в человеке, но в нем заключена громадная энергия, способная вызвать взрыв Божественности. Вот в чем смысл утверждения йоги, что в атоме заключено Целое, а в каждой мельчайшей частице присутствует все бытие.

Почему йога провозглашает данную сутру? Во-первых, потому что эта сутра истинна, а во-вторых, перед человеком, осознавшим, что в мельчайшем кроется огромное, открывается путь к раскрытию своего собственного потенциала. У человека нет причин чувствовать себя мелким и ничтожным — у самого мелкого из нас нет никаких оснований чувствовать себя маленьким и жалким. Здесь крайне важно не забывать и о противоположной «стороне медали»: даже самые важные и значительные люди не должны раздувать свое эго, ибо сущность даже самого маленького человека качественно та же, что и у них. Океан, исполненный чувства собственной важности, — безумная картина, ведь все, что в нем есть, есть и в его маленькой капле. У самого жалкого из нас нет причин чувствовать себя неполноценным, и у самого великого нет оснований тешить свое эго. И неполноценность, и чувство превосходства лишены всякого смысла. И то, и другое бессмысленно. Такой вывод следует из пятой сутры йоги.

В самом деле, человек впустую растрачивает свою жизнь, барахтаясь в ловушке двух состояний: он либо страдает от комплекса неполноценности, либо его одолевает комплекс превосходства. Благодаря Адлеру² выражение «комплекс неполноценности» стало популярным. То есть человек либо страдает от комплекса неполноценности и постоянно ощущает, что он полное ничтожество... Может, вы слышали известное выражение Омара Хайяма «пыль в пыль», — другими словами, пыль превращается в пыль, и не более того. Когда человеком завладевает комплекс неполноценности, в самые глубины его существа проникает болезнь. Если человек начинает жить так, будто он — нуль, под вопросом оказывается само его существование. Он умирает еще при жизни. Очень немногие люди остаются живыми до самой смерти; большинство умирает гораздо раньше. Как правило, даже если их похоронили в семьдесят лет, их смерть наступила задолго до этого. Между смертью и погребением случаются промежутки в тридцать, в сорок и даже в пятьдесят лет.