Девять воплощений кошки

– Уличить ее нетрудно. Тут же камеры, залы просматриваются, – сказал он, оглядывая стены и потолок. – Я склонен верить Шумяковой: ссора действительно имела место. Вот только по поводу чего две молодые женщины, прежде не знакомые друг с другом, ссорились?

Катя поняла, что этот вопрос на засыпку им с Анфисой тоже предстоит прояснить.

Следом за лейтенантом Дитмаром они вышли из Египетского зала, пересекли Античный зал и открыли дверь в служебный коридор.

– Мы сейчас все вместе зайдем к куратору Вавич, – сказал Елистратов. – Она тут сейчас за главную. Она курирует отдел личных коллекций. Игнорировать ее я не вправе. Только она будет знать, кто вы и что тут делаете. Она продлит вам разрешение на работу в музее.

По служебной лестнице (другой) лейтенант Дитмар привел их в коридор – хорошо отреставрированный: двери из темного дуба, дубовые панели на стенах, светильники – матовые шары, как и в хранилище, но горят через один, а на вощеном паркете – алая «кремлевская» дорожка.

Дверь одного из кабинетов открыта, оттуда льется свет. Елистратов постучал, и Виктория Феофилактовна ответила:

– Входите, прошу вас.

Кабинет куратора Катю очаровал с первого взгляда. Кроме старинной мебели и изящных вещей, кроме античных бюстов на шкафах, полных книг, картин – еще что-то, неуловимое, поднимающее дух и настроение даже в четвертом часу утра после кошмарной ночи.

Аромат крепкого чая с липой и медом…

Аромат (едва уловимый) духов «Шанель № 5»…

Аромат старых книг…

И легкий ветерок из приоткрытого окна с тяжелыми синими гардинами, пахнущий свежей майской зеленью.

– Рад с вами познакомиться, Виктория Феофилактовна, я – начальник МУРа Елистратов Алексей Петрович, – объявил Елистратов. – Это вот наш сотрудник, старший лейтенант Дитмар, а по поводу ваших фотографов я бы хотел с вами переговорить.

Катя поняла, что это теперь у них с Анфисой такая кличка подпольная – «фотографы». Или оперативный псевдоним.

– Прошу, располагайтесь, – Виктория Феофлиактовна сидела за своим большим столом. Она сняла жакет, оставшись в блузке, и куталась в пунцовую пашмину из кашемира. – Хотите чая? Я сейчас заварю.

– Нет, спасибо. Дела неважные, час поздний, не до чаев-сахаров.

Катя сейчас все бы на свете отдала за чашку горячего чая… с медом. Она почти возненавидела Елистратова за этот отказ.

– Мне безумно жаль эту бедную женщину. Юдину. И я в страшной тревоге. Как такое вообще могло случиться в нашем музее. Что теперь с нами будет?

– Это случилось, – отрезал Елистратов. – А что будет… мы раскроем это убийство. МУР и не такие преступления раскрывал. Но вы понимаете, кто убит в ваших стенах?

– Я прекрасно отдаю себе отчет…

– Государственный чиновник с особыми полномочиями. Глава государственной проверочной комиссии. Старший финансовый эксперт Счетной палаты, находившаяся у вас в музее при исполнении своих служебных обязанностей.

– Да, она все у нас проверяла, и мы оказывали ей полное содействие. Мы старались как могли.

– Что Юдина проверяла в музее вчера вечером? Вот конкретно вчера вечером?

– И вчера, и позавчера – всю нашу финансовую документацию. Часть документации ее команда с собой увезла.

– Это я в курсе. Секретарь и помощник уехали, а Юдина осталась допоздна. Зачем?

– Я не знаю. Ко мне она не заходила, не звонила мне.

– Ее тело обнаружили в служебном коридоре внизу у двери на лестницу. Куда она могла направляться?

– Кто же это знает? Хотела проконтролировать работу наших технических служб, пульта… Может быть, ее интересовало, как у нас охраняется спецхран. А, возможно, она хотела лично увидеть нашу новую коллекцию. Шла в хранилище.

– Что за новая коллекция?

– Музей получил в дар к столетнему юбилею замечательное собрание предметов древнеегипетского искусства. Это огромное событие для нас. Мы не раз получали в дар собрания картин из частных коллекций. Но с момента приобретения нашим музеем в десятых годах прошлого века египетской коллекции Владимира Голенищева у нас не было таких ценных и масштабных поступлений по истории Древнего Египта. Это ли не знак судьбы к нашему столетнему юбилею.

– Юдина выражала интерес к новоприобретенной коллекции?

– Да, и огромный интерес. Очень тщательно проверяла все документы по получению музеем коллекции. Больше того, скажу вам: я уверена – вся эта проверка Счетной палаты и затеяна именно из-за того, что мы получили в подарок египетское собрание.

– Очень ценные вещи, да? Юдина хотела проверить состояние и сохранность коллекции?

– Возможно. Но я думаю, у нее имелись иные причины.

– Какие?

Виктория Феофилактовна многозначительно приподняла свои брови-ниточки, аккуратно выщипанные пинцетом.

– Кто подарил коллекцию вашему музею? – спросил Елистратов.

– Ибрагимбек Саддыков.

– Какой еще Саддыков?

– Алексей Петрович, вы, как начальник МУРа, должны этого человека хорошо знать, то есть, помнить… его уже нет в живых.

– Саддыкова? Это… это что же, Узбек?!

– Я много раз слышала по телевизору его криминальное прозвище. Я не одобряю криминальных кличек.

– Вы хотите сказать, что бандит Узбек преподнес в дар музею ценную коллекцию?