Девять врат. Таинства хасидов

Мойше-Вольфу четырех сотен талеров уже не пришлось искать. Спустя три дня после памятного приговора суда лиженского император Иосиф II либеральным указом отменил бесчеловечные антиеврейские законы. Заря свободы начала восходить для всех угнетенных, среди которых были и горемычные евреи.

Святой ребе реб Мелех тоже был когда-то молод. В те поры он часто ходил из города в ближнюю деревню. Ходил лесом. Однажды по весне он немного задержался в деревне, и, когда шел домой лесом, уже стояла ночь. Мелех был неробкого десятка. Боялся только всемогущего Бога. Лес шумел таинственно и грустно. Мелех шел вперед и вперед, в темноте то и дело спотыкаясь о пни. Лес казался бесконечным. Нет, Мелеху страх был неведом. И все-таки тобой овладевает странное чувство, когда идешь один, ночью, по густому лесу. Наконец Мелех увидел вдали огонек. И огонь разрастался по мере того, как Мелех приближался к нему. Человеческое жилье! Заблудился он, что ли? До сих пор он никогда не замечал, чтобы в лесу кто-то жил. Мелех сделал еще шаг, другой. Раздвинул ветви, и оказалось, что стоит он посреди лесосеки. А на ней, о диво дивное, — избушка, красиво окрашенная, ни дать ни взять — мухомор. Теперь все было видно как днем. Месяц светил так же ярко, как оконца избушки. Мелех вошел, но на пороге застыл, точно заколдованный. Сперва он подумал, что ему снится сон. Такой красоты он сроду не видел. Посреди горницы стоит молодая девица. Она почти нагая, но ничуть не смущается. Ее золотые волосы ниспадают до самого пола. Боже правый, как же они длинны! А это значит, что она непорочна. Ведь волосы у нее не острижены, как у замужней еврейской женщины.

«Да, — говорит она, — я не замужем и живу здесь одна. Я часто видела, как ты проходишь по лесу. И всегда один-одинешенек, как и я. Я часто думала, когда же ты заглянешь ко мне? Но ты всегда проходишь мимо, ничего не замечая вокруг. Стыдиться тебе не надо! Я, чистая, в лесном колодце выкупалась, мягкую постель давно приготовила. Нет, я не ученая, а все-таки знаю — грех невелик будет. Но угощение будет очень богатое. Поди сюда!»

Ее голос звучал сладко, как серебряные колокольцы на пергаментном свитке Закона Божьего на праздниках в синагоге, но притом так мощно, как удары крови в Мелеховых висках. Лишь мало-помалу доходит до Мелеха смысл слов, которые стекают с алых губок, точно маленькие волны перекатываются в ручейке.

Стоит Мелех и не знает, что с ним творится. Будет ли рад Господь Бог такому слиянию? Когда нет ни благословения раввина, ни кольца обручального, ни свадебного балдахина?!

«Поди сюда! В колодце я выкупалась, мягонькую постель приготовила, богатое будет угощение».

Волосы девицы трепетали, как трава в лесу, когда овеет ее весенний ветерок. На сосках ее грудей ярко краснело что-то, как две земляники в зеленом листке.

«Нет!» — вскричал Мелех. Это был крик утопающего.

«Не-ет!» — отозвался лес глубоким эхом.

И стоит Мелех на лесной поляне один-одинешенек. Девица исчезла, избушка словно сквозь землю провалилась. Только рой светляков в густой траве ведет свой таинственный хоровод.

Это было истинное искушение. Восхитительный мираж, сплетенный Сатаной, как и всякий соблазн в этом мире, заставляющий нас грешить и забывать о Господе Боге.

Святой ребе реб Мелех не забыл. Да хранит нас Свет его заслуг!

Святой ребе реб Мелех оставил по себе бесценную память — проповеди, в которых он толковал Пятикнижие Моисеево в каждый шабес на протяжении всей своей благословенной жизни. Они были точно записаны хасидами и изданы под названием Ноам Элимелех, то есть «Наслаждения Элимелеховы».

Когда записи были предложены ребе реб Мелеху для утверждения, он воскликнул: «Как так? И это я проповедовал?!»

Во время своих проповедей он впадал в состояние такого глубокого экстаза, что не способен был осознать смысл своих слов.

Тору составляют пятьдесят четыре раздела, рассчитанные на пятьдесят две недели года. В каждый шабес кантор читает в синагоге по одному разделу, иногда по два. Святой ребе реб Мелех в проповедях дает толкование ко всем разделам Торы, кроме одного. К одному разделу не сохранилось ни одной его проповеди. В течение всей своей жизни одну неделю в году он не проповедовал. В эту неделю мы ежегодно читаем предпоследний раздел Второй книги Моисеевой. И как раз в эту неделю — в 21-й день месяца адара 1786 года — святой ребе реб Мелех отошел в вечность.

Из «Наслаждений Элимелеховых»