Девять врат. Таинства хасидов

Ученики — ни слова в ответ, до того смущены они были. А чуть позже и вовсе забыли, о чем дама их спрашивала. По-венгерски она вряд ли говорила. В таком случае они ни слова не поняли бы. И как же велика была их радость, что праздники кончились и теперь можно домой в Люблин вернуться. Таких невеселых праздников у них еще отроду не было. Чем только они так провинились, что святой учитель так их унизил и послал в какой-то тартар.

«Глупцы вы! — приветствовал их святой Провидец. — Если бы вы ответили, что понимаете ее вопросы, то тем самым призвали бы на свет вечное Спасение. Ибо знайте: те трое, которых вам дозволено было увидеть, были праотцы Авраам, Исаак и Иаков, а королевна была самим Ореолом величия Божия. От вашего да зависел приход Мессии, связь Бога с Его Величием и уничтожение смерти и гибели на все времена. Ах, почему вы упустили такую возможность!» Вот, значит, какие гости были у святого Калевского!

В тот самый вечер, в который люблинские ученики были у святого Калевского, святой ребе реб Шмелке, их бывший учитель, воскликнул в Микулове: «Как странно, что нынче я не слышу калевского раввина. Должно быть, он опять молится по-венгерски».

Калевский цадик, реб Ицхек-Айзик Тоуб, был святым необыкновенным. Он был святой из самых что ни на есть святых. Откуда он приходит, куда торопится — никто и ведать не ведал. Жизнь его была тайной. Носил он крестьянскую одежду. Но она была из бумаги. Он был так истощен бесконечными постами, что одежду матерчатую его тело не выдержало бы. При нем всегда был кнут, которым он бичевал свое тело.

Однажды, проходя по полю по примеру праотца Исаака, он услыхал, как пастушонок пел венгерскую песню о розе и петухе. Святой Калевский остановился и прислушался. Когда песня кончилась, он подошел к пастушку, попросил его повторить эту песню и вознаградил его за это дукатом. Три раза он просил повторять эту песенку и за это дал пастушку три дуката. В четвертый раз пастушок уже не запел. Не смог. С этой минуты он забыл песенку навсегда.

Это была одна из песен, которые в давние времена пели левиты в Храме Иерусалимском. В Израиле песня была уже забыта. Пели ее на венгерском языке, и только одну строфу — на древнееврейском. Нынче все хасиды знают песню святого Калевского. Мы поем ее на еврейском, но счастлив тот, кто может спеть ее на венгерском. На венгерском? Да нет, вовсе нет. Это никакой не венгерский язык. Нет и еще раз нет. Слова песни сплетены из таинственных имен святых ангелов Господних. Только казалось, что это был венгерский язык.

А кто этот пастушок и кто эта розочка? Это понимают только святые.

Святой Калевский ушел из жизни седьмого дня месяца адара, в день, когда мы оплакиваем кончину нашего учителя Моисея. Он лежит в Калеве в темном склепе, и только его имя украшает могильный камень. Над ним горит вечный огонь.

Погоди там, розочка, погоди,
Боже Милостивый, подари мне ее, подари!
Когда ж это будет,
ах, когда это будет?!!.

Врата восьмые

Все вы, коль жить хотите,

со мной в другие Врата войдите

и там прочтите:

как святой Шла пражский стал Руфи прекрасным воплощением, или о супружеских чистых и святых наслаждениях. — Что делает добродетельная Бейле в своем доме и что странного святой увидел у скота на убое. — Как из бумажки-квитла великое сиянье излучается и отчего бедная невестушка слезами заливается. — И чего только наш милый возница не измышляет. — И чем Железная Голова святого Провидца попрекает. — Что нашего грешника безмерно радует и почему Провидец больше всех его жалует. — Затем узнаете, как дьявол злится и в окошко стучится. — Как хлопотливая госпожа Бейле о муже заботилась и как трагично его предсказанье исполнилось. — Как Диврей Хаим ученого почитает и что дочь его тоже дочерью ученого считают. — Как святой Диврей Хаим пение обожает и во врата Рая войти не желает. — Какую веру он пытается исповедовать, но нам и про подкарпатского доктора забывать не следует. — Чему и как святой Провидец обучает. — И тем мудрости свои завершает.

Мистическое Зеркало светящее и — диво дивное — святой — Божье Око всезрячее.

Наш учитель и господин

СВЯТОЙ РАББИ ЯАКЕВ-ИЦХЕК ИЗ ЛЮБЛИНА,

да хранят нас немеркнущие заслуги его!