Девять жизней

– Отец тебе не рассказывал о своём полковом командире?

– Только что он – благороднейший человек, очень смел и сведущ в военном искусстве. И всегда добавлял – от войны женщинам нужно держаться подальше.

– Нужно, но не всегда убежишь. Ты уже не ребёнок. Должна понимать, что с женщинами случается, если город берёт неприятель.

– Не только с женщинами… – прошептала Инес, наклонив голову.

– Да, не щадят ни стариков, ни детей. Всех убивают, кто мешает солдатам пограбить.

– Старший сеньор де Суэда…

– Не задерживал жалованье, не позволял воровать интенданту, лекарей нанимал самых лучших. Следил, чтобы и в тяжком походе солдаты могли отдохнуть. В полку его слушались беспрекословно, а он не позволял грабить, даже… – сеньора Фелисия запнулась и замолчала.

– Даже что?

– Даже в нарушение прямого приказа командующего.

– Быть не может! Командующий приказывал грабить и… убивать? Не может быть, ведь эспанцы – не мовры!

– Дитя… так принято на войне. При подавлении бунта – подавно.

Мы с Инес напряглись. Её исколотая иголкой нежная ручка вцепилась в мою шерсть на загривке. Мы не могли отвести глаз от сеньоры Фелисии, а она, вздохнув, продолжала:

– Герцог Альда объявил: солдаты полка, который возьмёт мятежную крепость, могут в ней освежиться. Значит – грабить сколько угодно и не миловать никого. Крепость взял полк, где служил твой отец под началом дона Эстебана де Суэда, но тот велел повесить только зачинщиков бунта, а трогать простых горожан запретил. Еще после боя распорядился всем солдатам и офицерам искупаться в реке или хотя бы облиться водой.

– Освежились… – Инес улыбнулась и погладила меня, а я замурчал. Отец нашего друга отлично придумал, сын, конечно, в него.

– Герцог был в ярости.

– Неужели? Его рассердило великодушие?

– Награбленное можно зачесть за счёт жалования, а тем, кто отличился, когда не разрешается или нечего грабить, жалование даже задерживать невозможно – возмутится вся армия.

Ай да дон Эстебан! Что дальше?

– Герцог не вправе был наказать лучшего из полковников своей армии, но ни повышения, ни награды дон Эстебан не получил. Вскоре он унаследовал титул и вышел в отставку. Ладно, милая моя, засиделись.

––

Мои хозяйки собрались умыться и спать, но зря понадеялись отдохнуть. В калитку тихонечко постучали. Сеньора Фелисия испугалась:

– Добрые люди так поздно не ходят! – но подошла и спросила: – Кто здесь?

– Откройте, не бойтесь. Не открыть для вас хуже.

Этот голос я узнал без труда. Кто бы подумать мог, сама герцогиня!

Донья Мария, оставив охрану перед крыльцом, бесцеремонно прошла через дверь и брезгливо поморщилась. Инес на всякий случай спряталась в комнату, а меня герцогиня потребовала принести.

– Ваша светлость, чем я обязана высокой чести?

Знатная дама сначала невежливо отмахнулась, старательно рассматривая меня. Я важно прикрыл глаза и махнул хвостом. Я не просто какой-нибудь кот, а кот со свидетельством инквизиции! Именно это во мне и было ей интересно.

– А ты ведь колдунья, пирожница!

– Господь с вами, сеньора! Боже меня упаси!

– Вздор! Не пытайся меня обмануть! – Герцогиня щёлкнула тонкими пальцами, и вдруг перед ней возникло из воздуха тонкое серебристое зеркало.

Дама с удовольствием в него посмотрелась, усмехнулась, глядя на ошеломлённую сеньору Фелисию, сверкнула глазами, поняв, что и на меня произвела впечатление. Зеркало вспыхнуло и исчезло прозрачным туманом.

– Не смей мне перечить и помни, кто я! – добавила герцогиня высокомерно. – Будешь болтать, даже сеньор де Суэда не спасёт тебя от костра.

Сеньоре Фелисии пришлось смиренно спросить:

– Чем же я могу быть полезна такой важной даме?

– Не ты, а твой кот, – она вновь наклонилась ко мне. – Дон Себастьян привязал к себе это животное свидетельством со своей подписью, не догадываясь, что и сам теперь привязан к нему.

Что за вздор? А она продолжала, смотря на меня:

– Я проведу ритуал и доберусь до твоего господина.

Он мой друг, а не мой господин!

– Я это сделаю и… – зеленые глаза герцогини слегка затуманились, руки взметнулись наверх, женщина заложила их за голову и выгнулась в предвкушении. – Приворожу к себе красавчика инквизитора.

Мррр… мерзкая гадина! Не буду впредь её называть славным именем нашего племени.

Моей хозяйке намерение незваной гостьи совсем не понравилось, но она не посмела попросту выгнать похотливую жену губернатора.

– Такой прекрасной сеньоре разве нужна ворожба, чтобы заполучить понравившегося мужчину?

Герцогиня польстилась на комплимент и соблаговолила ответить:

– Бесстыжая, глупая, толстая ведьма Эстрелья всё время путается у меня под ногами! Сегодня, – герцогиня вытянулась струной. – Я почувствовала, я не могла ошибиться… он откликнулся на призыв, но я не смогла понять чей – мой или её, пакостной головешки инквизиторского костра!

Я не понял, кто тут бесстыжая ведьма?

На моё счастье, сеньора Фелисия отличалась сметливостью. Она быстро произнесла:

– Вы разве не знаете, что семья де Суэда заговорённая? Их не пронять ворожбой!

– Что?! Врёшь! – полная разочарования герцогиня прикрикнула на мою достойную и уважаемую хозяйку.

– Вы, наверное, слышали в свете истории об этой семье.