Девять жизней одной Кошки (СИ)

А зачем оставлять в живых? Он пешка, никто, разменная монета. Согласна, Эсьех сотрудничал со мной достаточно долго и мне не на что жаловаться, так как я была довольна результатами нашего совместного труда. Однако, я точно знаю, что больше его помощь мне не понадобиться. Если мой план будет притворён в жизнь, то служить в Гильдии Правосудия я не буду. Побыть любителем справедливости можно и без официальных полномочий, благо практика у меня была даже в этой области, не смотря на всё, что творила сама.

Ну а так, этот ублюдок сослужит мне хорошую службу, в последний раз. Станет следующим ходом в моём плане.

Подставив себя, я попаду в Экмейнт. А там… Кто лучше Судьи знает, как работают сотрудники этой тюрьмы?

Что будет дальше, я не думала. Проблемы следует решать по мере их поступления, а сейчас мне нужно попасть в камеру, что бы там уже придумывать новые многоходовки по вызволению оттуда себя и Алексана.

Встала, подвинула кресло поближе к тому, где сидела и снова уселась в него, закинув ноги на второе.

Сожалела ли я о том, какими путями добивалась поставленных целей?

Да. И даже намного чаще, чем это приемлемо для кошки, Судьи, даже для человека. Я слишком хорошо знаю, что это такое, когда тебя используют, когда по тебе идут, не замечая, какую причиняют боль и что вытворяют.

Но это не значит, что я пренебрегаю подобными методами. Когда с тобой поступают подобным образом, это не значит, что ты не можешь действовать точно так же.

С пола раздался сдавленный стон. Карлиэль пошевелился и поднял голову, смотря вокруг себя бессмысленным, отсутствующим взглядам. Его лицо ничего не выражало до того момента, пока он не увидел меня.

Стоило его взгляду встретиться с моим, как там моментально появилась безграничная нежность и щенячье обаяние. Не очень люблю такое выражение лица, но для моего плана это самое идеальное сочетание чувств.

— Шелара… — Его голос был хриплым, с нотками боли. Организм ещё недостаточно восстановился. Я поморщилась и резко вскинула руку, приказывая ему остановиться. Карлиэль, только что начавший двигаться в мою сторону моментально замер.

— Спи. Вам нужно отдохнуть, — я улыбнулась. Ласково и нежно. Эльф заторможено кивнул головой и снова устроился на полу, нисколько не смутившись своему спальному месту. — Так-то лучше… И я отдохну. Мне нужны силы…

Свернувшись клубком в достаточно глубоком кресле, я закрыла глаза, вызывая перед мысленным взором образ того, кого я любила — Алексана.

Но почему-то в моём сне всё время присутствовал кто-то третий…. С яркими янтарными глазами и тёмными волосами. Вот только разглядеть его лица я так и не смогла, как ни старалась.

Энтони, бета клана ХанШат

Я ждал её. Возле дверей малой гостиной, внимательно следя сквозь полуприкрытые веки за всем, что там происходило. Шелара долго задумчиво сидела в кресле, пила вино… Затем разбила бокал. Снова сидела, смотря на тела мужчин то улыбаясь, то хмурясь, то мурлыча.

Едва эльф зашевелился, она приказала ему спать и сама свернулась в клубочек, уснув. По всей видимости, Шел пришла к какому-то приемлемому для себя решению.

Хмыкнув, вошёл в комнату и нежно, очень осторожно взял на руки хрупкое, маленькое тело. Девушка что-то прошептала и доверчиво прижалась ко мне, уткнувшись носом мне в ключицу.

— Глупышка ты, моя маленькая, — улыбнувшись, коснулся губами её затылка и понёс в сторону комнаты, которая, как я точно знал, раньше принадлежала какой-то кошке, жившей у Шелары.

Устроив её на кровати, укрыл свою кошку тонким покрывалом и сам устроился рядом, прижав её тело к своему. Согревая и оберегая. Она моя. Раз и навсегда. Даже если не захочет этого признать.

Жизнь седьмая

Камера.

Коробка из каменных стен четыре на четыре метра. Холодная, полутёмная, с толстой деревянной дверью, оббитой железом. Маленькое зарешёченное окошко в ней было единственным источником света. Но это помогало не потеряться в темноте. Я, конечно же, кошка, пусть и частично, но на самом деле мы не видим в темноте, точнее не так. Видим, но не всё и уж точно не так чётко, как это описывают. Людям свойственно идеализировать. Они даже эту черту кошачьих довели до совершенство, нагло заявляя, что кошки стопроцентно видят в темноте. Самая кривая ложь из всех, что мне известна.

Стук. Непрерывный. Не останавливающийся, не затихающий. Он раздражал и одновременно давал не сойти с ума в этой оглушающей тишине.

Провела когтями по полу, чувствуя некое удовлетворение от того, что скрип заставил подскочить от неожиданности охранников, стоявших около моих дверей. Какие нервные всё-таки, эти юноши. Я бы даже сказала, слишком нервные. Неужели Алан поставил новичков? Ай-я-яй, как нехорошо с его стороны.