Девять жизней Роуз Наполитано

Он коснулся миниатюрного изображения – и оно растянулось во весь экран. Люк наклонил телефон, чтобы я рассмотрела получше, словно был счастлив мне его показать, словно фото столь же безобидно, как остальные.

Я посмотрела на лицо этой женщины, ее позу, и в животе у меня разверзлась дыра. Дело было не только в ее красоте, длинных янтарных локонах и веснушчатой полупрозрачной коже, какая бывает только у рыжих. Просто она смеялась. Смеялась, запрокинув голову, волосы каскадом струились по плечам, глаза полузакрыты, красные губы округлились, щедро излучая радость.

Это было так похоже на мою фотографию – любимую фотографию Люка.

– И кто она такая? – спросила я, направляясь на кухню. Изо всех сил стараясь притворяться беспечной, включила кран, ополоснула тарелки и принялась составлять в посудомойку. – Вроде бы ты не упоминал о ней раньше. Шерил…

Услышав ее имя, я не могла перестать его произносить.

– Говорю же, просто увидел ее в парке. – Люк подошел к полке, где мы держим спиртное, достал бутылку виски, отвинтил крышку и налил себе бокал. Он никогда не пил виски, а тут вдруг захотел. – Подумал, можно использовать это фото на моем сайте, ну знаешь, чтобы получить больше заказов на портреты. А имя я узнал только потому, что она подписала разрешение на публикацию. Хороший снимок, как считаешь?

Я расставляла и переставляла заново тарелки, миски и кружки, стараясь как можно лучше уместить их в посудомойке.

– Просто отличный.

– Ага, я тоже так подумал, – кивнул Люк, будто я первая это заметила, а он просто согласился. Муж подошел ко мне с бокалом виски, который все еще был почти полон до краев, и сделал глоток. – Дай-ка я.

Я отошла, и Люк вручил мне стакан. Наклонился к посудомойке, подвинул миску, переставил другую подальше, опустил в гнездо капсулу с моющим средством и закрыл дверцу. Нажал кнопку, посмотрел на меня, потянулся за своим виски и засмеялся.

Бокал был пуст.

Пока Люк переставлял тарелки, я его опустошила.

* * *

Я смотрю на часы. Наверное, у Люка в студии сейчас обеденный перерыв. Беру телефон и звоню мужу. Попадаю на автоответчик. Вот еще один признак, что у Люка интрижка. Раньше он всегда снимал трубку. Хоть бы никогда не видеть эту чертову фотографию! Теперь все, что бы ни делал муж, кажется признаком измены.

– Привет, Люк, – начинаю я. – Просто звоню поздороваться. Я соскучилась. И вообще, может, приготовить на ужин что-то особенное? Перезвони или напиши, что ты хочешь. Знаю, ты занят. Люблю тебя!

Мой голос источает такой сироп, что начинают ныть голова и живот. Слишком много сахара.

Вот так люди сходят с ума и нанимают частных детективов.

Дальше я звоню Джилл. Та берет трубку после первого гудка.

– Привет, что случилось?

Хоть кто-то в этом мире хочет со мной поговорить.

– Можешь приехать?

– К тебе в офис или домой? Я думала, ты сегодня работаешь из дома.

– Так и есть. Вернее, работала. Но уже нет. Не могу сосредоточиться. Ты нужна мне. Пожалуйста, приезжай. – Звучит жалко, и это невыносимо.

Наступает долгое молчание.

– Роуз… – говорит Джилл, понизив голос, тихо и протяжно, – что случилось?

Делаю глубокий вдох. Я еще не произносила это вслух, боясь воплотить в реальность. Но все же произношу.

– Люк мне изменяет.

На сей раз Джилл не заставляет меня ждать.

– Сейчас буду, – быстро говорит она, и в трубке раздается щелчок.

* * *

Я открываю дверь, и подруга тут же меня обнимает.

– Давай-ка выпьем чаю, – предлагает она, входя в квартиру.

Направляется прямиком к кухонным шкафам, берет два пакетика с ромашкой, достает пару чашек и опускает внутрь пакетики, вытаскивая ярлычки.

Чтобы чем-то заняться, ставлю чайник на плиту.

Мы ждем, пока вода закипит.

– Чай успокоит нервы, – замечает Джилл.

– Я не говорила, что нервничаю.

По взгляду подруги ясно: она мне не верит.

– Ладно. Я волнуюсь, иначе бы не позвонила.

– С чего ты взяла, что у Люка роман? Ты что-то нашла? Квитанцию из отеля? Переписку?

– Не совсем.

Джилл складывает руки на груди. На подруге ярко-синий топ, который идет к ее глазам.

– А что тогда?

– Ну… – Я соображаю, как описать свои чувства. – Люк стал… другим. Он отдаляется. Не всегда, но временами.

– С мужьями такое бывает. С женами тоже. Мария все время отдаляется. – Мария и Джилл – пара. – Это еще не значит роман.

– Я знаю, но… – молчу, дышу, – он отдаляется, а потом наоборот. Становится чересчур ласковым, будто хочет что-то исправить. Словно чувствует свою вину. А потом было фото…

Джилл приподнимает брови.

– Так-так… – Она сбрасывает ботинки, один за другим, влезает в тапочки, что стоят у стены. Затем возвращается к столу. – Расскажи-ка о нем.

– Помнишь ту фотографию, где я смеюсь в снегу?

Джилл кивает.

– Он листал галерею в своем телефоне, и я увидела почти такой же кадр, только девушка была мне совсем не знакома. Люк сказал, ее зовут Шерил.

– Шерил! Так это не просто случайная прохожая.

– Люк клянется, что случайная. Но мне кажется, он ляпнул автоматически, не подумав. А потом попытался это скрыть.

Чайник начинает верещать. Джилл наливает воду в чашки и вручает одну из них мне. Пакетик всплывает, я ложкой опускаю его на дно.