Девятая квартира в антресолях - 2

Получив расчет, Лев Александрович, как в былые времена, прилип к Савве, и теперь все время с утра и до позднего вечера они проводили вместе. Лева ездил по делам друга, своих у него почти не осталось, вместе они посещали банки и другие деловые заведения. Обедали и ужинали они тоже вместе. В тот день они уже подъехали вплотную к Саввиному нижегородскому дому, когда наперерез их повозке бросилась тщедушная фигура, нетерпеливо ожидающая тут хозяев.

– Нет! – отмахнулся Савва, как от привидения. – Это же уже раз было со мной, прости-господи! Снова Вы, молодой человек? Только не говорите, что новости у Вас и в этот раз такого толка, что…

– Савва Борисович, выручайте!

– Что? Опять? Ну, пройдемте!

Они быстро миновали камердинера и втроем прошли в Саввин кабинет.

– Лева! Налей молодому человеку сразу рюмочку! Он так будет быстрее соображать.

– Нет-нет! – Алеша Семиглазов, а это был он, весь находился в нервическом возбуждении, мял в руках фуражку и все порывался что-то рассказать. – Я не могу. Это лишнее вовсе. Совсем нет времени, Савва Борисович! Надо спешить! У нас обыск уже закончился, меня не взяли, а Ольгу Ивановну, Петра, Лиду и кое-кого из проживающих – их всех замели! А я тогда сам слышал, как она ему говорила! Она долго не выдержит, расколется! Надо бежать к Лизе.

Лева был хмур с самого начала, признав «лупоглазого» ухажера Лизы Полетаевой. Но, когда он из его уст услыхал ее имя, то подскочил к худосочному юноше и схватил за грудки.

– Какой обыск! Что вы сделали с Лизой? Где она? – орал он, отчего юноша только растерялся еще больше.

– Левка, отойди! – оттер его Савва своим большим телом и расспрашивал теперь визитера сам, держа того за плечи. – Давайте, вьюноша, по порядку. «Заметут», «расколется» – так понимаю, у вас кружок организовался. Так? Отвечайте кратко – да или нет!

Алексей кивнул.

– Собирались под крылом Ольги Ивановны? В ее доме?

Кивок.

– Надеюсь, без ее ведома? Ах, ты ж! А Лидия, значит…?

Кивок.

– Это она долго не выдержит? Та-аааак! Э-эээ… Давайте теперь вразумительно – кто кому что говорил, кто что слышал, и при чем тут Лиза Полетаева?

И Алексей поведал двум допрашивающим его не хуже жандармов мужчинам, что недели две назад, стал он свидетелем возвращения откуда-то Лиды, которую на дому у них ожидал некто… Нет, фамилии он назвать даже им не может, да то роли не играет! Просто гость, что иногда заходил к ним. Нет, с ними не жил. Да, часто бывал. Да, брошюрки носил. Читали. Спорили, да. Не знает на каком, но на городском заводе недавно устроился. Нет, не скажет. Нет, не знает.

– Этак ты с ним до вечера провозишься! – срывался от нетерпения Лев Александрович. – Давайте к сути!

Перешли к сути. В тот день Лида вернулась возбужденная и радостная, так что даже бросилась Хо… Тому хорошему человеку на шею, он кружил ее. И Лида ему, захлебываясь, рассказала, что была дома у Лизы, что сумела остаться там какое-то время одна, что машинку нашла, что очень трудно было вытащить ленту, но она справилась! Что все боялась, что вот-вот вернется Лиза, но что успела отпечатать то, что он велел обязательно. Сначала выходило медленно, потом приноровилась. Потом решила успеть и то, что он сказал во вторую очередь. Что успела все! Вот только Лиза испорченную машинку, конечно, потом заметила, потому что обратно собрать у нее уже не получилось. И что вся перепачкалась.

– А хороший человек что? – хмуро спросил Савва.

– Похвалил ее, – понуро отвечал Семиглазов.

– А ты что?

– А я в уборной сидел. Они меня не видели, я позже вышел, как они ушли уже.

– И что потом?

– Потом? Не знаю. Но сегодня явились жандармы, и все трясли какими-то бумажками!

– Да, – обращаясь теперь исключительно к Леве, подтвердил озабоченный Савва. – Лизонька на днях спрашивала у меня новую ленту для печатного агрегата. Я привез, да только ей так и не передал. Если они увидят машинку без ленты, отпереться будет сложно. Кто ж поверит, что без спросу… Вы, молодой человек, все там… Слово «ответственность» хоть кому-то из вас знакомо?!

– Савва Борисович, простите! Я что угодно бы дал, только бы Лизу не тронули!

– Так знал же! Ты же, паршивец, уж две недели как об этом знал! Друзья называется! Свобода. Равенство. Вот теперь, может, лучше ценить будете ту свободу-то? И свою, и чужую!

– Савва, хватит! Давай ту ленту и покажи, как заправлять. Я еду немедленно!

– Идите, молодой человек. Что могли, Вы уже сотворили. За сообщение – спасибо.

Семиглазов, спрятав лицо в фуражку, покинул кабинет Мимозова. Савва достал ленту, отдал Борцову.

– Ну, что ты как вареный? – прикрикнул на него Лев Александрович. – Тут каждая минута дорога!

– Беги, беги, Левка, – обреченно опустился за свой стол Савва. – Да только зря все это, каждая машинка свой неповторимый рисунок имеет, про то все знают. Вычислят по зазубринам и щербинкам. Ты езжай! Я по своим каналам людей подниму. Адвоката ей надо, сейчас и поеду. Встречаемся здесь, если кто что узнает. Давай!

Лева понесся к выходу.