Девятая попытка Кота Митрохина

Толкаясь, напирая друг на друга, люди продвигались к башням, в которых то и дело растворялись небольшие оконца, словно лопалась тончайшая мембрана, и тогда ближайших людей всасывало внутрь. На освободившееся место тут же выталкивали очередного человека. Некоторые пытались вернуться обратно в толпу. Другие же, наоборот, рвались вперед, работая ногами и локтями. Над толпами витал невообразимый гомон, перемежаемый стонами, плачем и истеричными воплями.

Эта шокирующая картина привела меня в неописуемый ужас. К тому же здесь невозможно было дышать. Смрад был настолько плотен и силен, что казался осязаемым. Он забивался в нос, щипал глаза и отдавался яркими вспышками в мозгу. Хотя странно. Вроде и тела у меня уже нет, а ощущения вот присутствуют…

– Что здесь творится? – превозмогая помутнение сознания, спросил я. Язык мой едва ворочался, ноги дрожали.

– Это вход в чистилище, как вы его называете.

– Я шибко извиняюсь, но нельзя ли как-нибудь избавиться от этой ужасного зловония? Я сейчас просто в обморок грохнусь!

– Уже? – насмешливо спросил Петр. – А ты представляешь, что творится там, внизу?

– П-представляю, – у меня перед глазами плыли разноцветные круги. Я вцепился в руку старца, словно за спасительный канат и медленно начал оседать.

– Слабак! – поморщился старик.

Он сделал рукой замысловатое круговое движение, и мы оказались в трехметровой прозрачной сфере, парящие в ее центре. Ни запахов, ни шума – ничего. Сплошная благодать!

Мне разом как-то полегчало.

– Впечатлительный ты больно, – пожурил меня Петр. – Вот в таких условиях и приходится работать. Ну что, не хочешь обнюхивать прибывающих?

– Нет, покорнейше благодарю, – смущенно закашлялся я. – Значит, это и есть чистилище?

– Вроде того.

– Почему – вроде?

– На самом деле это очистные сооружения.

– Очистные – что? – удивленно воззрился я на него.

– Сооружения. Именно то, что ты думаешь.

– То есть вот здесь и мучают грешников? – ткнул я указательным пальцем в сторону ближайшей из башен.

– Фу, зачем же так грубо! – укоризненно покачал головой Петр. – Никто их не мучает. Их очищают от ненужной информации. Для повторного использования.

– Че-го?! – обалдело протянул я.

– Ты все прекрасно слышал. Душа – материя сложная и трудновоспроизводимая. Ты только представь себе: сбалансированные наборы чувств, эмоций, ощущений, переплетенных меж собой неисчислимыми связями. И все это пронизано накопленной за жизнь информацией, полезной и не очень. Шутка ли, разбрасываться подобными вещами! Эту информацию необходимо просеять, классифицировать, отделить от плевел, сохранить. А души очистить и подготовить для повторного использования.

– Значит, души действительно бессмертны, как это полагали индусы? – воодушевился я этим открытием.

– Бессмертного, конечно, ничего не бывает. Физический износ, внешние повреждения. Сам понимаешь, – горестно заметил старец. – Да и индусы несколько переборщили со своим переселением душ. Ну, сам посуди: как впихнуть копию сознания человека в комариный нервный узел, или того хлеще – в дерево?

– Мда, проблемка, – вынужденно согласился я с ним. – Значит, вы их чистите и запихиваете в младенцев?

– Какой же ты все-таки грубый! – оскорбился Петр. – Мы никого никуда не запихиваем! Природа человека сама затребует у нас необходимое ей. Кстати, именно поэтому души младенцев девственно чисты. Дети – самые чистые и непорочные создания на земле. Это уж позже, сталкиваясь с обществом, с равнодушием, пустыми домыслами, откровенной глупостью и так называемым прогрессом они набираются всякой скверны.

У меня, разумеется, имелось свое мнение на сей счет, но я решил не умничать.

– Кстати, вы так и не сказали, что же происходит с душами в этих очистных сооружениях?

– Хочешь взглянуть? – повел глазом Петр.

– Не уверен, – зябко поежился я. – И вообще, давайте уйдем отсюда. Все это сильно угнетает, знаете ли…

Хлоп!

Мы опять находились среди цветов на прекрасной полянке. Я устало опустился на землю. Петр остался стоять, вновь принявшись крутить в пальцах четки.

– Вам не кажется, что это все-таки издевательство над человеком, над Его великим творением! Все эти толпы, стенания, ожидания неизвестно чего.

– Право, ты заблуждаешься. Все это больше инсценировка, видимость процесса, визуализированная для тебя. Неужели ты действительно решил, будто здесь действительно есть толпы людей и очистные сооружения, где несчастных жарят, варят, отмачивают в кислоте и прокаливают в печах? Я всего лишь создал картину, доступную для твоего понимания. Ничего подобного, разумеется, в действительности не существует. Чистая обработка информации, и не более того.

– Предположим, – я немного успокоился. – А что происходит потом, когда прокалят, выполощут и высушат? Фигурально выражаясь, конечно? – и спешно добавил: – Только больше не визуализируйте ничего, прошу вас!