Девятая рота. Факультет специальной разведки Рязанского училища ВДВ

После зарядки в умывальнике царило столпотворение. Наш санузел оставлял желать лучшего, но не чистотой, а общим состоянием. Стены были отделаны белой кафельной плиткой, но она было старой, щербатой, а местами треснувшей. Горячей воды не было в том смысле, что этого даже не было предусмотрено. Убогие краны и эмалированные раковины не радовали дневальных постоянной необходимостью драить эти древние сантехнические приспособления. Окна были распахнуты и зимой, и летом, но не потому, что в умывальнике было жарко. Скорее наоборот. Просто не было смысла таковые закрывать, ибо в них никогда не было стекол.

Баня была только по субботам, а наш образ жизни требовал более частой помывки, поэтому приходилось делать это ледяной водой. Чтобы помыть голову, согревали горячую воду в трехлитровой банке с помощью самодельного кипятильника, сконструированного из куска провода, ниток, шести спичек и двух лезвий для бритья. Этого объема хватало на две короткостриженые курсантские головы.

В положенное время мы стояли уставшие, но довольные в составе девятой роты для следования на завтрак и отличались от других только новизной фуражек. Этот неудобный головной убор обнаружил одно положительное свойство — на нем, сидя за столом, было очень удобно спать, приклонив голову на широкие поля с голубым околышем.

В столовой мы теперь сидели по четыре человека за столиком, но тоже по рангу. Первый курс возле входа, а четвертый ближе к раздаче. В один из таких дней нашему столику не поставили чайник, и я двинулся его добывать. На раздаче таковой оставался один. Надо же было такому случиться: за него ухватились сразу две руки — моя и второкурсника инженерного факультета. Мой оппонент грозно на меня, двухмесячного щенка, посмотрел, однако он почувствовал и другой взгляд, вальяжный и весьма многозначительный, — нашего курсанта четвертого курса Худякова. «Инженер» немедленно ретировался, а я, довольный, загромыхал тяжелыми яловыми сапогами к своему столу. Счастлив я был, конечно, не добычей, а тем, что оказался под защитой старшего товарища.

Будущий подполковник запаса А.Н. Худяков, выпускник 1-го отделения 1-го взвода 9-й роты, после выпуска попал в 16-ю бригаду специального назначения Московского военного округа, в поселок Чучково Рязанской области. Затем, до 1985 года, к-н Худяков был инструктором ПДС Московского разведывательного центра. С этой должности и с поддержкой начальника направления Героя Советского Союза полковника Колесника, м-р Худяков был назначен на должность заместителя командира формируемого в составе 22 ОБрСпН 411-го отряда.

Это было в декабре 1985 года, а в апреле 1987-го м-р Худяков стал исполняющим обязанности командира отряда. И.о. закончилось в октябре 1987 года, когда Александра Николаевича утвердили в должности комбата.

Комбат вывел батальон в Союз и стал слушателем 4-го отделения 2-го факультета Военной академии имени Фрунзе, которую закончил в 1991 году.

Ныне кавалер орденов Красного Знамени, Красной Звезды и «За службу родине в ВС СССР» III степени подполковник запаса Александр Николаевич Худяков проживает в Москве. Именно он был одним из инициаторов обращения к военному руководству о присвоении своему другу Евгению Сергееву давно обещанного звания Героя. Друзья Жени добились своего, справедливость восторжествовала, и он стал Героем России, увы, уже посмертно.

Первый курсантский завтрак нас порадовал. Качество было заметно выше, чем в учебном центре, а ужин вызвал еще более положительные эмоции не только качеством, но и количеством. Норма стала не только ВДВ-шной, но и курсантской. Давали, практически всегда, картошку-пюре, пускай и приготовленную из сушеного полуфабриката, а также жареную селедку, пускай и сильно костистую, но на постном масле с поджарками.