Девятая рота (сборник)

Пацаны разбрелись по казарме, каждый в свой угол, торопливо, жадно читали письма. Чугун слонялся без дела. Он подкрался к Воробью, заглянул через плечо.

– «Милый мой Воробушек!..» – с выражением прочитал он.

Воробей попытался спрятать письмо, но Чугун выхватил его и отскочил.

– «Девчонки звали меня на дискотеку, но я не пошла. Не хочу без тебя», – нежно пропел он.

– Кончай, Чугун! – сказал Лютый.

– Отдай! – тихо сказал Воробей.

– Что? – удивился Чугун, оглядываясь по сторонам. – А, это? – показал он письмо. – На, – протянул он листок. Тотчас выхватил обратно из самых пальцев Воробья и продолжал уже другим, похабным голосом, отступая: – «Зато вчера сняла двух классных пацанов и теперь оттягиваюсь с ними по полной программе!» – Чугун подмигнул и показал: вот так!

Воробей вдруг резко, сильно ударил его в лицо.

– Да ты чо, сука, оборзел? Я же тебя… – процедил Чугун.

Воробей вырвал у него письмо и той же рукой с зажатым скомканным листом врезал ему в челюсть.

– Во дает! – в восторге крикнул Ряба.

– Давай, Воробей! Давай! Мочи его! – Пацаны повскакивали с мест.

Воробей и Чугун дрались молча, страшно, насмерть, руками и ногами, кружили по казарме, оскальзываясь на бурой жиже, с грохотом опрокидывая ведра и табуреты. Пацаны расступались перед ними. Чугун был сильнее, Воробей легче и подвижнее. Оба уже были в крови – у Чугуна перебит нос, у Воробья рассечены брови. Наконец Воробей достал Чугуна тяжелым ботинком по ребрам, сбил с ног и навалился сверху, разбивая с двух рук ненавистное лицо в кровавое месиво.

– Стоять! – раздался крик сержанта. – Смирно!

Они поднялись, тяжело дыша, оба с головы до ног залитые кровью и грязью.

– Залет, воины! – указал Дыгало на одного и другого. – Оба ко мне после отбоя!

Когда дверь за ним закрылась, Лютый, Джоконда, Пиночет, Ряба кинулись к Воробью, обнимали, хлопали по плечу. Тот, не остывший после драки, бессмысленно водил глазами, оглядывался на побежденного врага. Потом вырвался из рук пацанов и отошел, бережно расправляя скомканный, заляпанный кровью листок.

Пацаны вернулись к тряпкам и ведрам, только Стас, все это время неподвижно сидевший с опущенной головой, будто окаменел над своим письмом.

– Ты чо, прилип? – мимоходом толкнул его Лютый. Остановился, присмотрелся, заглянул снизу ему в лицо. – Ты чо, Стас?

Тот отвернулся, глотая слезы. Пацаны подтянулись ближе. Стас беззвучно плакал, судорожно втягивая воздух сквозь сжатые зубы. Потом вдруг разорвал письмо, оттолкнул Лютого, бросился к своей тумбочке и стал рвать старые письма, бросая на пол. Пацаны молча смотрели на него.

Стас вытащил фотографию, рванул было тоже.

– Стой! – Джоконда выхватил надорванный снимок из рук. – Дай сюда!

Он вынул один альбом из своей папки, открыл и аккуратно приклеил фотографию Стасовой девчонки на первую страницу. Удивленные пацаны наблюдали за ним.

– Зачем это? – спросил Воробей.

– Пригодится, – спокойно ответил Джоконда. – В случае чего – открыл, посмотрел: не тебе одному не повезло. Все легче будет. – Он спрятал альбом обратно в тумбочку.

И снова они стояли у подножья щебневой горы с набитыми камнями рюкзаками у ног. Дыгало неторопливо шел вдоль строя, пиная рюкзаки ногой.

– Воин! Сам добавишь или помочь?

Чугун торопливо доложил щебня в рюкзак.

– Готовсь!

Солдаты вскинули тяжелые рюкзаки на плечи, пристегнули карабинами и снова замерли.

– Задача – выбить противника, занять высоту и закрепиться! Командир, готовность!

– Товарищ сержант, второе отделение к выполнению поставленной задачи готово! – откликнулся Лютый.

Сержант отошел в сторону, дожидаясь, когда первое отделение доберется до вершины.

– Слушай сюда, пацаны! – негромко сказал Лютый, не отрывая волчий взгляд исподлобья от ползущих по склону точек. – Все идем ровно, не отставать, не рассыпаться. Под верхушкой, у того камня, Воробей, Стас и Ряба вперед. Хватайте за ноги и валите на себя, двоих хотя бы. Хоть зубами держите. Главное – дыру пробить. Чугун, Джоконда, Пиночет – со мной, остальные следом.

– Вперед! – заорал сержант.

Пацаны с криком бросились на склон. Цепляясь за камни задубевшими пальцами, соскальзывая по осыпи и вновь догоняя своих, они цепью карабкались вверх. Когда вершина была уже рядом, навстречу высыпало первое отделение – выстроились вдоль кромки, посмеиваясь, возбужденно потирая руки, подманивая к себе.

– Воробей, пошел! – задыхаясь, крикнул Лютый. – Чугун, Джоконда, ко мне!

Воробей, Ряба и Стас метнулись вперед, мертвой хваткой уцепились за ноги двум противникам и покатились с ними вниз. Лютый, Чугун, Джоконда, наступая коваными ботинками на переплетенные тела, на спины, на головы, рванулись в образовавшуюся брешь и выскочили на вершину, следом ринулись остальные. Схватка разбилась на сцепившиеся насмерть пары. Лютый, как куклу, бросил своего противника вниз, отодрал другого от Джоконды, швырнул следом.

– Отбой! Отбой, я сказал! – Оба сержанта в четыре руки растаскивали сцепившихся солдат.