Девятихвостая академия

Любой мог бы сказать, что столь величественный образ божественной лисицы смазывался из-за того, что Куко была одета в простой махровый халат белого цвета с лейблом гостиницы, из которой его кто-то украл, да и тапочки, составляющие общий образ с халатом, явно были оттуда же. Но посетители тут были слишком редко, а те, кому повезло здесь оказаться, явно не посмели бы болтать попусту из уважения к могущественной кицунэ.

Прищурившись, Куко сложила руки на груди, запахнув халат перед этим получше, цокнула языком, неодобрительно покачала головой — все это время Шакко не смела даже глаз поднять, поскольку вердикт до сих пор не вынесли. Ни по поводу того, что она притащила ёриката к старейшине в подобном состоянии, ни по поводу того, насколько тяжело состояние Лео. Шакко прекрасно знала, что Куко является одной из лучших целительниц среди кицунэ, но ни о ком из мико с недугом ранее слышать не доводилось, чтобы оценить тяжесть проблемы. Хотя Шакко раньше и не пыталась задумываться о том, что вообще происходит с людьми, поэтому сейчас тихонько корила себя за это.

— Да уж, — наконец-то произнесла Куко, цокнув язычком, а все ее хвосты зашелестели в унисон. — Все плохо.

— Плохо? — ушки Шакко вздрогнули, и она, подняв глаза, замерла, немигающим взглядом смотря на бабушку.

— А как еще сказать? Столько лет не виделись, а ты даже не прибежала на обнимашки! Совсем забыла меня, да? — наигранно смахнув слезу, Куко начала плакать, и Шакко, сорвавшись с места, тут же обняла лисицу, стиснув ее в объятьях — выглядело для стороннего наблюдателя весьма занятно, поскольку Шакко из-за каблучков была выше своей родственницы на полголовы.

— Бабуля!

— Ара-ара, Шакко-тян, ты меня так сразу старишь, э-хе-хе, — добродушно рассмеявшись, Куко потрепала внучку по ушкам, разлохматив ее волосы до безобразного состояния. Шакко подняла взгляд, и ей пришлось убрать несколько прядок со лба, чтобы смотреть без помех.

— Куко! Прости, что смогла прийти только по такому поводу.., — растрогавшись, молоденькая лисичка потерлась щекой о приятную на ощупь ткань.

— Знаю, знаю... Дисциплина важна, а то будете, как я, — издав нарочито старческий смешок, Куко улыбнулась.

— По-моему, это не очень мотивирует на дальнейшее следование ей, — осторожно сказала Шакко и, отстранившись, посмотрела в глаза бабушке. — Куко...

— А, да. Хворь непростая, пагубная, судьба незавидная у паренька, — покачав головой, Куко достала прямо из воздуха небольшую чашечку с сакэ и пригубила, тихо заскулив от удовольствия, почти сразу слегка покраснев.

— Все... Совсем плохо? — упавшим голосом спросила Шакко, боясь даже взглянуть в сторону Лео.

— Конечно. Он попал в пару к тебе, это незавидная участь, зная твой характер, — закивала старейшина, довольно усмехнувшись, когда Шакко протестующе вскрикнула. — А что касается хвори, так дело поправимое, — высунув язычок, Куко стукнула себя кулачком по голове и шевельнула ушками, довольная проделкой.

— С таким не шутят! — обиженно заявила молоденькая кицунэ и снова села на колени.

— Со всем шутят, — отмахнулась старейшина и, обойдя лежащего парня так, чтобы оставаться лицом к Шакко, провела рукой по олимпийке, после чего расстегнула молнию. — Могуч и крепок, настоящий мужчина. Понятно, почему ты убиваешься, — ехидно заметила Куко, посматривая на внучку, и Шакко тут же залилась румянцем и отвернулась.

— Ничего подобного! Просто нехорошо, что мой ёриката в таком состоянии!

— О? Тогда ты не будешь против, если.., — поддев резинку спортивных штанов Лео, Куко медленно повела их вниз, неотрывно смотря за молоденькой лисичкой.

— Нет! Это обязательно? — торопливо спросила Шакко, все еще отвернувшись, но пытаясь украдкой смотреть боковым зрением, пока ее хвост неистово шелестел по татами.

— А что это ты занервничала? Ох, какой большой! Скольких я мужчин повидала, ни у одного такого большого не было! — восхищенно воскликнула Куко, и Шакко не выдержала:

— Пожалуйста, прекрати! Это все неправильно! — вскочив, лисичка сжала кулачки и все же решилась посмотреть, но старейшина рассматривала один из шрамов Лео.

— М-м? Похоже, нелегко ему когда-то пришлось, да и сейчас не лучше, — водя пальцем по обнаженному торсу парня, старейшина излучала серебристую энергию, и Шакко слышала, как с каждой секундой хрипы успокаиваются. — Кстати, когда ты собираешься рассказать, что он — не кицунэ-цуки? — будничным тоном спросила Куко, и лисичка обомлела, теряясь в своих смешанных эмоциях.

— Я...

— Они рано или поздно узнают, — пожав плечами, продолжила Куко. — Я слышала о твоей занятной истории, но чем она более странная, тем сильнее Бьякко будет сопротивляться, чтобы все вернуть, как прежде.

— Бабушка... Я скажу, но не сейчас. Пожалуйста, не выдавай нас! — поклонившись, девушка почувствовала, как ей по голове легонько стукнули пустой чашкой.

— Ой, я не буду говорить, разве ты видишь перед собой самую примерную из лисиц? — рассмеялась серебристая кицунэ, видя тревожный взгляд внучки.

— Куко... Ты ведь про тетю, да?